– А… – Та сперва не поняла, о ком говорила Леда, поскольку прочла имя преподавателя как «Ксэйн», не зная, как оно правильно произносится. – И кто он?
– Режиссер, три раза получивший премию «Оскар»! – воскликнула Леда.
Райлин посмотрела на нее без всяких эмоций.
– Ты что, не видела «Метрополис»? Или «Пустые небеса»? Он ведет этот предмет лишь по пятницам, а оставшуюся неделю работает над фильмами.
Райлин пожала плечами:
– Кажется, в последний раз я смотрела какой-то голомультик. Похоже, все названные тобой фильмы очень скучные.
– Бог ты мой! Ты впустую потратишь здесь время.
Леда сунула звукоглушитель в сумку и отвернулась от Райлин. Как раз в этот момент дверь распахнулась. Все, затаив дыхание, подались вперед. И тут Райлин поняла, почему в классе в основном девушки: в аудиторию вошел невероятно привлекательный молодой человек.
Высокий, почти одного с ними возраста – наверное, чуть за двадцать, – с темно-оливковой кожей и растрепанными черными кудрями. Другие преподаватели носили галстуки и блейзеры, но он полностью пренебрегал дресс-кодом: на нем была тонкая белая футболка, куртка с многочисленными молниями и узкие джинсы.
Райлин осмотрелась по сторонам и поняла, что лишь они с Ледой не попали под его чары.
– Простите за опоздание. Я только что с Петли из Лондона, – пояснил парень. – Насколько вы знаете, я приступил там к новому проекту.
– Про королевских особ? – выдохнула девушка в переднем ряду.
Преподаватель повернулся. Школьница занервничала, но Шэйн одарил ее лукавой улыбкой, и она расслабилась.
– Мне не следует говорить об этом, но да, фильм будет о последней английской королеве. Немного романтичнее остальных моих работ.
Это объявление породило волну ахов и вздохов.
– А теперь, Ливия, поскольку ты вызвалась первой, расскажи, пожалуйста, что мы обсуждали на прошлом занятии касательно сэра Джареда Сана?
Ливия выпрямила спину.
– Сэр Джаред запатентовал рефракционную технологию, которая позволила голографическим приборам запечатлеть движение, идеально совпадающее с картинкой наблюдателя, что создает иллюзию присутствия.
Дверь в класс снова отворилась. Мигом узнав вошедшего, Райлин инстинктивно сползла ниже, жалея, что не может провалиться сквозь пол – и еще глубже: минуя механическую паутину промежуточного уровня и этаж под ними, до самой земли, захламленной мусором и бог знает чем еще.
– Мистер Андертон, – проговорил Шэйн с иронией, но без удивления. – Вы опоздали. Снова.
– Меня задержали, – сказал в свое оправдание Корд, но Райлин не заметила в нем угрызений совести.
Шэйн окинул взглядом класс, пытаясь понять, почему Корду не хватает места. Обнаружив Райлин, учитель, кажется, пришел в восторг. Пока он ничем не выделил ее и не заставил выступить с унизительной презентацией, на чем настаивали другие преподаватели. А что, если он сделает это прямо сейчас, перед Кордом?
К удивлению Райлин, учитель заговорщически ей подмигнул:
– Что ж, мистер Андертон, похоже, нужно найти вам место.
Шэйн нажал кнопку, и из пола, прямо перед партой Райлин, выросла еще одна.
Даже не глянув в сторону Райлин, Корд плюхнулся на стул. Лишь напряглись плечи – ничем иным он не выдал, что вообще заметил ее. От стыда Райлин сползла еще ниже.
– Как мы говорили на прошлой неделе, – невозмутимо произнес Шэйн, – в голографии проще всего воссоздать декорации, поскольку они статичны. Намного тяжелее изобразить живой объект. Почему же так происходит?
