Шэйн щелкнул пальцами, и к нему на стол прыгнул кот.
Райлин едва не ахнула от изумления. Она и раньше видела голограммы: на их домашнем экране, в рекламе, всплывавшей повсюду, стоило отправиться в магазин. Но то были слишком громкие и яркие, низкокачественные картинки. Кот смотрелся иначе. Прорисованный в мельчайших деталях, он двигался очень реалистично, а нюансы придавали ему живости – ленивый взмах хвоста, вздымающаяся от дыхания грудная клетка, сверкающие озорством глаза.
Кот перепрыгнул на парту школьницы из переднего ряда, которая пару минут назад вызвалась с ответом. Девушка непроизвольно вскрикнула.
– Движения… – проговорил Шэйн, не обращая внимания на хихиканье. – Движения живых существ должны быть переданы в голограмме с идеальной перспективой по отношению к любому зрителю, не важно, где он находится. Поэтому сэр Джаред считается отцом современной голографии.
Шэйн еще какое-то время рассказывал про свет и расстояние, про необходимые расчеты, чтобы визуально увеличить размер объекта для зрителей, находившихся вблизи, и уменьшить для тех, кто располагался дальше. Райлин пыталась слушать лекцию, но задача была непростой, ведь впереди маячила темная шевелюра Корда. Только бы не пялиться! Пару раз Райлин ловила на себе косой взгляд Леды. От этой девушки ничего не утаить!
Наконец прозвенел звонок, и Шэйн быстро закруглился:
– Не забудьте: следующий проект в парах всего через две недели. Если кто еще не нашел себе партнера, пора это сделать.
В классе поднялся галдеж: все искали себе пару. Райлин вдруг охватил панический страх, что она может остаться в паре с Кордом. Она вспомнила его взгляд, в котором смешались гнев и обида. Нет, только не это!
Гул усилился, и от напряжения голова Райлин пошла кругом. Кажется, у нее есть всего один выход.
– Поработаем вместе? – спросила она, повернувшись к Леде.
Та с подозрением глянула на нее.
– Издеваешься? – равнодушно проговорила девушка.
Райлин выдавила улыбку. Интуиция подсказывала, что она еще об этом пожалеет.
– А что ты теряешь?
Леда перевела взгляд с нее на Корда и обратно.
– Ладно, – через секунду ответила она с некоторым пониманием. – Но не жди, что я сделаю за тебя всю работу.
Не успела Райлин ответить, как Леда встала и собрала вещи.
Задержав дыхание, Райлин направилась в переднюю часть класса. Нужно ведь представиться преподавателю и спросить про домашнее задание.
– Профессор Радимаджи… – проговорила она, когда Корд вышел за дверь.
Наверняка он выбрал себе в пару какую-нибудь старшеклассницу. И к лучшему. По крайней мере, Райлин не будет выглядеть глупо.
– Я только что начала ваш курс. Не подскажете домашнее задание?
– Райлин, верно? – Преподаватель произнес ее имя, будто иностранное слово с восхитительным, но опасным значением. По позвоночнику Райлин побежали мурашки. – Остальные уже в курсе, так что зови меня просто Шэйн.
– Хорошо, – неуверенно произнесла Райлин.
Парень указал на стул перед своим столом, и она села, неловко устроив сумку на коленях.
– Прости, здесь так душно, – пробормотал Шэйн и скинул черную куртку с молниями.
Райлин кивнула, с потрясением глядя на руки преподавателя. Инк-татуировки покрывали каждый сантиметр его кожи – изумительные абстрактные фигуры головокружительной расцветки. Подобно ткани, они собирались вокруг бицепсов, струились по накачанным рукам и сходились в восхитительный калейдоскоп на запястьях. Райлин не могла оторвать взгляда от рук Шэйна, глядя, как те сгибаются и распрямляются, а узоры перетекают в предвкушении нового движения. Такие татуировки делали на уровне нервных окончаний: частицы микропигментов погружали в кожу с помощью фиброструи с астроцитами, которые проникали глубоко в ткани и сливались с нервными клетками, вызывая перемещение с каждым движением. Самый болезненный, но и самый модный способ.
