шут перед принцем жестью тряс.
Опять вода бурлит, вскипая,
а пена бодростью томит.
Шут полюбил, а страсть слепая
едва ли Нину утомит.
Их трое плавает страдая,
и меч, как шашка – наголо.
Тут Нина в панику впадает,
ей, право слово, нелегко.
Они умны, довольно живо
втроем встают, идут из волн.
Их сладострастие явно лживо,
И тот, что принц и шут – не вол.
Однако ладно, трое – голы,
и в полотенцах держат путь.
Но жизнь таит в себе приколы.
Дверь приоткрылась, пусть чуть- чуть.
За дверью дама с нетерпением
сказала: 'Шут, иди за мной!'
Вздохнули двое с облегчением,
от дамы шел целебный зной.
Однако дама всем сказала:
'Давайте в воду, господа.
Подать шампанского из зала!
Идемте в воду! Все сюда!'
Уж сил у Ниночки осталось
едва к той пене подойти.
Ее неволили. Усталость.
Ей захотелось вдруг уйти.
Она рванулась к тайной двери,
но из нее идет борец,
качает мышцами, те звери,
готов идти хоть под венец.
Схватил он Нину крепко с силой,
и в воду бросил: пусть плывет.
Один разок купаться с милой,
она и помощь не зовет.
Еще резвятся словно черти,
еще одни кошмар души,
фигуры в пене воду чертят,
а помощи тут не ищи.
Красива Ниночка не в меру,
и чтобы выжить без греха,
ей надо выдумать химеру,
или простого жениха.
Она согласна хоть за черта,
чтоб ей остаться бы самой,
но жизнь в той пене стала черной,
а без той пены жизнь с сумой.
Красив дворец, сверкают окна,
лежит повсюду сердолик.
И волосы у Нины сохнут.
Вид утомлен. Печален лик.
Она на пену не смотрела.
Усталость двигалась волной.
Любовь натянуто звенела
печально порванной струной.
14 января 2004
Сказка о трех стрелах
Царь устал кормить весь двор,
люд ленивый, полный вздор.
Надоело хлеб им печь,
захотелось просто лечь.
Трех сынов своих зовет,
наставление дает:
'Сыновья, берите стрелы
и стреляйте! Вот прицелы.
Каждый вмиг найдет жену!
Быть сказал я посему!'
Братья лук, стрелу берут,
поклонившись, прочь идут.
Первый тянет тетиву,
он проснулся наяву.
Полетела прочь стрела,
до невесты довела.
А она толста, красива,
улыбается всем льстиво.
Но доволен старший брат,
есть купеческий уклад!
Средний брат по свету ходит,
натянул, стрела уходит
прямо к княжеской постели.
Фу ты ну ты как успели!
Средний рад: невеста ропщет,
строгая, сухие мощи.
Но по нраву братцу та,
то ль невеста, то ль жена.
Третий взял свою стрелу,
прислонил ее к углу,
и лениво стрельнул в воздух.
И стрела упала к возу.
У телеги на беду -
была лужа, ту, ту, ту.
А невеста – то лягушка.
Нет, стрелял бы у опушки,
может, в лисоньку попал,
лиса больше, чем карман.
Брат поднял жену в ладошку,
положил в карман как блошку.
'Господь, смилуйся!' – сказал,
братьям чудо показал.
Братья в смех, царевны то же,
улыбнулись все вельможи.
Да, напутал младший брат,
но как люд честной был рад!
Смех идет, бредет по царству,
все довольны в государстве.
Царь сказал, стоя у чана:
'Я доволен, но венчание -
будет позже. Должен я -
угадать: годна ль жена?
Дам я каждой три задачи,
коль решат, всем терем – дачу'.
Сыновья невест приводят,
и они к царю подходят.
Одна очень уж толста,
а вторая – то худа,
третью вовсе не видать.
Да и где лягушку взять?
Царь сказал: 'Всем хлеб испечь,
на него ладошкой лечь!
Коль хлеб встанет, как и был,
весь красивый, жар чтоб плыл'.
Разошлись все со двора,
ребятишкам спать пора.
Утро встало из-за туч,
Взгляд царя уже колюч.
Принесла пирог толстушка,
а он мягкий как подушка.
Царь пирог слегка нажал,
а он вмялся, как кинжал.
Засмеялся добрый царь,
у второй – то тортик цап.
Руки вымазал в узоре,
