В чём-то я солидарна с этим мнением. В жизни есть масса других интересных дел.
— Отчасти ощущаю себя героиней ток-шоу «Пусть осудят».
— Оно по-другому называется, — смеется Жанна. — «Пусть говорят».
— Знаю. Но по мне, одно и то же, — пожимаю я плечами и отворачиваюсь к ноутбуку.
— Видео могла бы и поподробнее кусок прислать Вадику. Одни пишут, что им не хватило, другим мужчина с татуировкой понравился, спрашивают его контакты.
— Прекращай, а? — прошу я.
— Ладно, будем надеяться, что, прежде чем станет легко, побудет немного трудно.
— Наконец хоть какие-то обнадеживающие слова! Это, надеюсь, в комментариях кто-то написал?
— К сожалению, нет. Моя цитата, — вздыхает Жанна и откладывает телефон в сторону. — А что отец?
— Звонил несколько часов назад. Мрачным голосом попросил отменить поездку в салон. Жаль. Так хотелось на примерку платья попасть. Впервые за всё время появилось желание.
Жанна снова смеется и смотрит на часы, затем начинает спешно собираться. С минуты на минуту отец приедет: мне Пётр сообщение прислал, что они едут домой, а еще — скрин из приложения, которое я на нём тестирую. Судя по шкале сердечного ритма, у нашего водителя сегодня чуть инфаркт не случился. Наверное, отец устроил ему десятибалльное землетрясение. Он и меня сейчас сравняет с землей. Лучше бы Жанне с подобным не сталкиваться. Я в одиночку буду разгребать необратимые последствия своего опрометчивого поступка. Так правильно.
— Ты препараты, может, какие принимаешь? Вообще, что ли, пофиг?
— Нет, не пофиг. Просто знала, на что иду.
И готова понести наказание: пожизненную ссылку в пансионат, исключение моего имени из завещания, да всё что угодно, но только не золотая клетка в доме Ибрагимова. Не переживу я подобное.
— Если ты не заметила, то я с самого утра с кресла не встаю и погрузилась в расчеты, потому что долбит мандражом. От волнения скрутило желудок, даже выпрямиться не могу от боли. А твое любопытство лишь нагнетает обстановку. Думаешь, мне нестрашно? Еще как! — наконец-то выливается из меня поток слов, и даже становится чуточку легче.
В этом вся я. Внешне пытаюсь сохранять спокойствие и невозмутимый вид, а внутри часто разворачивается настоящий хоррор. Как, например, сейчас. И как было в ту ночь с везунчиком. Хотя с ним всё же было не так страшно. И в итоге мне понравилось.
— Интересно, до Эрика дойдет эта информация? Ты специально выбрала кусок, где видно только твое лицо, а не его? А с другой стороны, не его же имя полоскают...
— Сомневаюсь, что Эрик следит за подобными новостями, — перебиваю я Жанну. — Но даже если и так, он ничего не сделает. Отец на пушечный выстрел ко мне теперь никого не подпустит.
Слышу звук подъехавшей машины и подхожу к окну. Кровь отливает от лица, и слабеют колени. Желудок скручивает от новых спазмов. Нервы на пределе.
— Чёрт, не успела, — сокрушается Жанна. — Что теперь делать?
— Ничего. Сиди смирно в уголке. Что бы сейчас отец ни говорил и ни делал, помни, это временная буря. — Я смотрю на подругу серьезным взглядом. — Эмоции у него всегда сильные, но папа ничего нам не сделает, поняла?
— Ты сейчас меня или себя успокаиваешь? — с дрожью в голосе спрашивает Жанна.
— Обеих, — говорю я и прикусываю щеку изнутри до солоноватого вкуса.
Пусть я единственная наследница огромного состояния и отец возлагает на меня большие надежды, но я не обязана выполнять чужие прихоти. Я живой человек, и у меня тоже есть чувства. Которые не купить за деньги.
