— Ты раздражаешь, — говорю Пете, который появляется в палате и ставит на тумбочку шикарный букет красных роз.
— Чем раздражаю? — Он непонимающе хмурит брови, натыкаясь на мой осуждающий взгляд.
— Этим, — тычу пальцем в цветы. — Четвертый день в клинике, и каждый раз новые приносишь. Прекращай. Медсестрам отдавай, но сюда больше не носи эти веники.
— Иман переживает. Хотел вчера заехать. Но отец сказал, что пока не стоит этого делать.
— Боится, что скажу лишнего? Гинеколога мне на вертолете-невидимке будете доставлять? — не удерживаюсь я от истерического смеха.
— Завтра отвезу тебя на Тверскую. Под чужой фамилией всё сделаешь, и чтобы впредь никакой шумихи. Я не ожидал, что ты так поступишь. Ты сильно меня подставила. Сергеич грозился уволить, орал так, что я едва не оглох. Если бы не больной сын, сам бы уже ушел. Регина, ты же не способна на подобные вещи. Какой бес в тебя вселился?
— Оказалось, что способна, — хмыкаю я, чувствуя, как неприятно царапают эти слова за живое. — Мне жаль, Петь. Я не хотела, чтобы отец срывался на тебе. Кстати… — Мешкаю ровно секунду, а потом, набрав в легкие воздуха, продолжаю: — Что-нибудь выяснили про того парня?
— Выяснили. Но я ничего тебе не скажу.
— Петь, пожалуйста. Обещаю, что больше так не буду.
— Регина, блин! Я и так всегда тебя выгораживаю, но в этот раз на стороне твоего отца и за брак с Иманом. Поняла? Я всего лишь водитель. Хватит вить из меня веревки и зыркать своими глазищами. Больше не прокатит. Старикам своим в душу ими заглядывай, а лимит моего доверия исчерпан. Телефон дай, — требует Пётр, протягивая руку.
— Зачем?
— Затем. Или сама пиши благодарность Ибрагимову, что оказывает тебе знаки внимания. Это распоряжение отца.
— Сам ему пиши! А хочешь брачную ночь вместо...
— Замолчи. Прошу, — перебивает Пётр, повышая голос. — Не перегибай палку.
Он берет мой телефон в руки, быстро набирает сообщение и фоткает его. Возвращает сотовый и направляется на выход.
— До завтра. И чтобы без выкрутасов, — бросает через плечо.
— Скажи хотя бы фамилию парня, с которым я переспала. Я должна знать этого первопроходца, не будь таким бессердечным, Петь!
Клык останавливается и поворачивается. Расплывается в широкой улыбке, глядя при этом убийственно спокойным взглядом. Как всё-таки Свете повезло с мужем. Золотой характер!
— Ты правда, что ли, не знаешь? — смеется он. — С первым встречным переспала?
Я киваю, а Пётр закатывает глаза и качает головой.
— Багдасаров.
«Багдасаров», — повторяю про себя фамилию Эрика и тянусь к телефону, но тут же себя одергиваю. Глупая, гуглить, что ли, собралась? Не нужно мне это!
— Отец ведь ничего ему не сделает?
Улыбка на лице Пети становится еще шире.
— Сергеич ничего ему не сделает, а вот Коля и Игорёша сделают. Всё, распутница. До завтра. Лично буду контролировать процесс восстановления потерянной чести. Если процедура омерзительной не покажется, Светку загоню. После десяти лет брака нужно как-то освежить чувства.
Клыков выходит из палаты, а я нервно сглатываю. Коля и Игорь — два амбала, в прошлом бойцы СОБРа, а теперь охранники частного агентства. Отец их периодически нанимает, когда мы выбираемся в свет. Плохо дело. Прости, везунчик. Хоть правда беги за сигаретами. Или лучше за свечкой в ближайшую церковь. Я отключаю интернет на телефоне и запрещаю себе что-либо смотреть о своем дефлораторе. Хотя... кое-что всё же забиваю в поисковике и, удовлетворив любопытство, собираюсь выключить телефон и снова начать изучать тонны макулатуры, как звонит Даня.
