Внутри избушка казалась самым обычным домом: печка, лавки, прялки, отгороженный угол для сна. Через маленькие низкие окна лился слабый тусклый свет, поэтому в избе царил полумрак, а самый яркий свет излучал печной огонь. Когда глаза Яры привыкли к темноте, она стала замечать бесчисленные ряды полок, сундуков, шкатулок, висящие под потолком сушеные травы и грибы, банки, склянки… Вокруг печки степенно расхаживала женщина, переставляя посуду и котелок с каким-то варевом. Несколько минут Ярослава молча прижималась к двери, не зная, как себя вести. Она думала, что хозяйка дома ее не заметила, но та вдруг сама подала голос.
– Что, так и будешь на пороге стоять, али гостьей будешь в доме?
– Д… доброго дня тебе, бабушка, – робко подошла ближе Ярослава.
– Кто же здесь бабушка? – удивилась хозяйка дома, поворачиваясь лицом к гостье. Это была молодая, стройная, статная женщина с пышными распущенными волосами и глазами такого светлого оттенка, что казалось, будто радужки вообще нет. Нос у нее был длинный, с горбинкой и постоянно дергался, что-то вынюхивая. Одета она была в несколько длинных цветных рубах с юбкой-поневой, а платок завязывала не на голову, а оборачивала вокруг плеч. На поясе ее висело множество ножей, амулетов, мешочков и трав, на голове не было ничего, кроме полоски-очелья. Сразу видно – ведьма. Яра видала не странных ведьм?
– А… разве не баба Яга в байках…
– Раз Яга – так сразу баба? Глупые вы, смертные… Давно ко мне в избу живые не захаживали, – принюхалась вновь женщина, скорчила лицо. – Мертвым здесь, впрочем, тоже делать нечего. Зачем пожаловала, девица?
– Хозяюшка, только не серчай, помоги советом, как мне быть… Я не здешняя.
– Уж это заметно, – недовольно фыркнула хозяйка дома, оглядев гостью с ног до головы. – Откуда ты такая растрепанная?
– Я из деревни. Батюшка мой заболел, я его спасти хочу, лекарство добыть. Бабушка-знахарка сказала, что если мертвую воду найти, то можно в Навь попасть, воду живую добыть. Я к болоту пошла, а там в отражении – девка с черными косами и лицом моим: насмехалась, затащила меня в болото… Очнулась я на берегу озера, а девки той уже и нет нигде. Увидела я огонек, пошла к нему вдоль ручейка, вышла на избушку… Как дальше быть, где воду живую искать – не знаю. Прошу, хозяюшка, подскажи, – затараторила испуганно Ярослава.
– А знахарка твоя тебе не сказала, что Навь – опасна? Попасть-то сюда не так сложно, как уйти. А даже если уйдешь – все равно часть себя оставишь, прежней не вернешься.
– Я знаю, нам знахарка в детстве байки рассказывала о путешествиях смельчаков и необычных дарах… – мечтательно выдохнула Яра, а потом заметила пронзительный взгляд Яги и осеклась. В историях бабки Милицы все казалось простым и понятным, добро побеждало зло, путнику всегда помогали найти дорогу. И хоть всю жизнь Ярослава боялась и страшилась всего связанного с колдовством, иногда она все же мечтала стать героиней такой истории, чтобы не боялись ее, а любили. И поход за живой водой казался ей чем-то навроде такой байки. Настоящая же Навь не походила на мир, где все легко дается.
– Байки она вам рассказывала, да не обо всем, да и не о главном, – в глубине глаз женщины вдруг загорелся странный огонек, и она, гладя прямо в лицо Яре, вдруг резко дернулась в ее сторону. Испуганная девушка отшатнулась, споткнулась и села на мешки рядом с печкой. Два мешка затрещали и пошли по шву, на пол посыпались струйками разные крупы.
