– Я чувствую твердь под моими ногами! – радостно воскликнул он. – Я бы обнял тебя, аркфариец, но боюсь, что сил своих не рассчитаю и ненароком тебя раздавлю. Но знай, что нет меры, которой можно измерить мою благодарность.
Последние силы, которые смог накопить Гирн пока спал, покинули его, и он безмолвно обрушился вниз. Его поймала твердая рука, которую подставил Фа Но Эль, бережно подхватив его увядающее тело. Голод и усердные попытки выбраться наружу истощили Гирна. Он был очень плох, и, казалось, погибал, ведь многие восходы Ирао встретил, так ничего и не съев. Фа Но Эль бережно нес его на своих могучих каменных плечах. Он знал про брешь, которая связывала влюбленных, разделенных стеной Аркфариэла.
Он неустанно бил по каменной преграде, не теряя неисчерпаемых сил, которые столь долго пребывали в заточении. И каменная стена рушилась, Фа Но Эль вырывал из стен камни и выбрасывал их в сторону, расчищая путь сквозь скалистую породу. Он нанес последний удар, стена рухнула, и перед ним предстал выход на поверхность.
***
Выход был достаточно просторным чтобы прошел Фа Но Эль. Он положил Гирна в темный угол, а сам вышел разведать окрестности. Он окинул взором дивный горизонт, вглядываясь в давно забытые места, раскинутые под звездным небом. Спрыгнув вниз, он прошел вглубь тернистого леса, где сорвал огромный оранжевый лист с дерева трако, и вернулся, чтобы закутать в лист Гирна. По его рассказам он знал, что лучи Ирао могут ему навредить. Хоть они и выбрались во мраке ночного неба, за горизонтом близился восход. Он водрузил на свои могучие плечи завернутого в лист Гирна, и вместе они покинули глубины Аркфариэла. Когда свежесть ночного воздуха коснулась лица Гирна, он глубоко и медленно вдохнул, насладившись мгновением.
– Что это? – спросил он. – Что за дивный аромат?
– Быть может, аромат свободы, – ответил Фа Но Эль.
Звезды отражались в черных глазах Гирна. Упиваясь удивительной красотой, он вспоминал рассказы Аирии о том, как прекрасен мир за стеной, и оттого он чувствовал себя лучше, и на лице его возникла искренняя радость.
– А что это за огни там наверху? – шепотом спросил Гирн.
– Это звезды в небе горят.
– Если это вдруг мгновение моей погибели, – тихо молвил он, – то оно прекрасней всей моей жизни.
– Быть может это только начало твоей жизни, – ответил Фа Но Эль.
Они остановились у берега реки. Фа Но Эль собирал чисачи, росшие неподалеку, чтобы накормить Гирна. На другом берегу реки паслись пришедшие на водопой савагги, чья голубоватая шерсть под покровом ночи казалась серой. А из гущи леса доносились таинственное пение эринов, пушистых ночных птиц. Гирн лежал и наслаждался тем разнообразием жизни, с которым он столкнулся за пределами пещеры. Он был в восторге даже от маленьких насекомых кваев, которые мирно несли траву в свои жилища. Мир, в котором оказался Гирн, был полон жизни и тайн.
Фа Но Эль накормил его, напоил водой из каменной ладони, поднял на спину, и они двинулись дальше. Силы возвращались к Гирну, но сам идти он пока не мог. Или просто не хотел, ведь ему было удобно лежать на теплом каменном великане. Шли они долго. Когда горизонт окрасился багровым рассветом Ирао, Фа Но Эль забеспокоился, что Гирн может быть сожжен лучами светила и поместил своего друга в просторное дупло большого высохшего дерева, а вход загородил своей спиной. Гирн оказался спрятан от лучей Ирао, ему оставалось лишь дождаться заката, чтобы они могли продолжить свое странствие.
