Насильно усадив Мэйли за стол, демонесса протянула ей бамбуковые дощечки, скреплённые тонкими верёвочками и скрученные в трубочку. Лиса такие когда-то встречала, они, разорванные, валялись рядом с телом человека. Девушка склонила голову к плечу, не решаясь взять их. Мгновенье, и на её голову обрушился хлёсткий удар этой штукой, звонко щёлкнувшей от соприкосновения с волосами. Ай, больно же, безумная! Голова резко заболела, и лиса, зашипев, обхватила её руками.
— Это книга, — поучительно сказала эта ненормальная, с громким стуком кладя на стол дощечки. — Ты должна уметь читать и писать, иначе выжить в Срединном мире будет крайне сложно.
— У-у-у! — протянула Мэйли, хныча от боли. К небожителям её учебу и книги, не станет она их учить. Как же больно-то.
— А ну прекращай ныть, неженка, — рявкнула Хуа Айминь, склоняясь над плачущей лисой. Она обхватила руками свои бока и произнесла: — Думаешь, я хочу с тобой нянчиться? Да делать мне больше чего! Но Владыка приказал, и я убью тебя, но сделаю достойным демоном похоти!
— Ы-ы-ы, — Мэйли замотала головой, отползая от неё.
Страшно, очень страшно. Учительница словно приготовилась к прыжку, сжимая пальцы и сверкая глазами. Лучше Мэйли вернётся в свой лес, там хоть всё знакомо и безопасно.
— Стоять! — крикнула Хуа Айминь, хватая девушку за ворот ханьфу. Рывком посадила её на место, надавливая руками на плечи. — Меня раздражает твоё мычание, сделай с ним что-то немедленно.
— А? — Как она себе это представляет? Лиса потратила сотню лет, чтобы начать говорить. Как ей вернуть речь в сию секунду?! — Х-р-хо.
— Вот, давай активнее, — рявкнула Хуа Айминь, продолжая нависать. Её длинные чёрные волосы касались стола, хоть и были собраны лентой. — Ты теперь перевёртыш, как собираешься выживать в Срединном мире, не умея говорить?!
— Й-й-я… н-не… м-м-мог-гу… — каждый звук давался с невероятным трудом. Мэйли выдавливала их из горла, словно выгрызая из камня.
— Всё ты можешь, бестолочь, — впервые усмехнулась Айминь. Она выпрямилась и похлопала девушку по голове, даруя необычные ощущения. — Тренируйся, прежде чем мы начнём учить письмо, ты должна овладеть речью.
Несколько часов подряд эта бестия истязала лисий рот, требуя повторять слова. Она вдалбливала в голову Мэйли, что человеческие лапы называют руками и ногами, а мех на её новом теле — волосы. Хуа Айминь упорно заставляла говорить и говорить, отчего язык девушки уже ныл и требовал пощады. Рот устал, как никогда прежде. Однако она словно перешагнула невидимый рубеж, не позволявший прежде разговаривать. С каждой минутой становилось всё легче и легче, хотя без ошибок не обошлось. Лиса пыталась вновь и сбивалась, язык заплетался, а смысл некоторых слов ускользал от неё. Когда сдавали нервы — Хуа Айминь успокаивала, что весьма удивительно, и объясняла более доступно.
К концу занятия Мэйли молила о пощаде, едва не падая наставнице в ноги. Голова разрывалась от обилия новых знаний, а на языке, она уверена, появились мозоли. Хныканьем и скулежом у Мэйли получилось выбить. Хуа Айминь сжалилась и даже дала поесть — ароматные комки чего-то неизведанного, что носило название «баоцзы». Пирожки на пару, с вкуснейшей начинкой из красных бобов, оказались пищей, равной ци. Откусив лишь кусочек, лиса пискнула от удивления, едва не проглатывая язык от нового вкуса. В одно мгновенье она умяла весь баоцзы и с горящими глазами уставилась на медленно жующую Хуа Айминь.
