В непроглядной тьме времён? Битва или мир?
Погребальный ли курган или славный пир?
Солнце меркнет, ветер стих, на дороге пыль,
Сохнут и дрожат листы древа Иггдрасиль,
И белеет вдалеке великана кость,
Превращённая богами в дремлющий утёс».
Утро и в самом деле выдалось мрачным, серым и грозным. Где-то вдалеке гремел гром, и Ястребиное Гнездо выглядело бледным и страшным на фоне тёмного стального неба.
Редкие дождевые капли из рваного облака над головой зашлёпали по гладкой воде. Воины дошли до середины реки, до того места, где она расширялась. На восточном берегу, заметив движение маленького отряда, переходившего реку вброд, собрались люди. Голос Волчьей Головы доносился через поток, и поэтому все с нетерпением ждали больших новостей.
Брод стал глубже, вода доходила Хиаранди до пояса и перекатывалась через седло Гейрбальда. Волчья Голова засмеялся, повернулся в седле, достав меч, взмахнул им с востока на запад и запел:
«Солнце, скрой своё лицо, спрячься, отвернись —
Ропот, крики, вопли, стоны сечи рвутся ввысь!
Там, где колосилась рожь, – там звенит клинок.
Стоптан, сломан колос, день сжался и поблёк.
О, хотя бы отблеск дай света твоего,
Чтобы видеть битвы путь там, где всё мертво.
Нам не нужен дождь с небес – ржавый дождь прольём
Мы на землю и мечом-молнией блеснём.
Мы пройдём через печаль, чрез ночную тень
И отвагой возвратим благодатный день».
Когда Волчья Голова допел, отряд уже прошёл мелководье и выбрался на берег. С людей и коней стекала вода. Все пришедшие, а также те, кто ждал на берегу, хором закричали, обрадовавшись встрече с друзьями, и подбросили вверх оружие. Тот, кто ехал за Виглундом, соскочил на землю. Волчья Голова остался сидеть на коне за спиной Гейрбальда.
Гонцы, окружённые встречавшими их воинами, двинулись вперёд. Они шли туда, где на камне под одиноким ясенем сидел Тиодольф. Позади него, на другом берегу петлявшей реки, отвесно поднималось Ястребиное Гнездо. Тиодольф сидел без шлема, но в гномьей кольчуге. Плуг Толпы лежал в ножнах на его коленях, и князь говорил о походном порядке то с одним, то с другим воином.
И вот, когда все пришли к нему, толпа расступилась, пропуская гонцов. К этому времени уже многие собрались, чтобы услышать, что их ожидает. Гонцы сидели верхом, один на белом, другой на сером коне. Волчья Голова соскочил на землю и стоял у повода коня Гейрбальда. Чуть позади него, выше остальных на голову, остановился сухопарый Хиаранди. Рваное облако ушло на юго-восток, и дождь прекратился, но бледное солнце всё так же закрывали облака.
Тиодольф серьёзно посмотрел на прибывших и произнёс:
«Что нужно вам, сыны щита? Что вы
Хотите рассказать? Быть может, роды
В замысловатых городских силках
Запутались или петух поёт
На крыше дома, словно на насесте,
В своём кроваво-красном оперенье?
Не слишком ли мы поздно повстречались
С врагом угрюмым? Да, сдаётся мне,
Что вы сгибаетесь под грузом страшной вести».
Гейрбальд ответил:
«Зал Шильдингов стоит, омыт росою,
И руки воинов свободны от сетей,
Но точатся мечи, о, князь! Их много,
А мы несём послание – вступите
На путь, что приведёт вас к славной битве,
И не задерживайтесь в дождь или в грозу,
Чтобы потом не пожалеть. Вот слово,
Которое великомудрый Оттер
Вложил в мои уста: “Скорей спешите
Пройти той же тропой, что и чужие
Прошли, – по пустоши к прекрасным букам,
А там по незасеянной земле,
Где лисы хитрые себе находят пищу,
