Сказания Дальних гор - страница 32

Не то громкий отрывистый всхрап, не то фырканье, раздался из- за живой стены кустарника, покрывающего склон бугра. Тим замер. Хрустнули ветви, затем донесся шорох листьев, снова затрещало, на этот раз – уже дальше от охотника. Вслед за этим слуха путешественника достиг негромкий стон. Прошло несколько мгновений напряженного ожидания – и стон повторился.

«Где-то справа!» – определил Тим, пытаясь бесшумно достать из-за спины арбалет, затем передумал и сделал несколько шагов на звук с кинжалом в руке. Медленно двигаясь по мягко пружинящему мху от дерева к дереву, он даже не пытался строить предположения, кто может стонать в такое время в таком неподходящем месте, он просто пытался подкрасться как можно ближе к источнику звука. Единственной мыслью, посетившей его, была: а может ли стонать олень, смертельно раненый арбалетным болтом? Звук повторился еще пару раз, и Тим уже отчетливо представлял себе направление, в котором находится его источник. Правда, еще неясно было, насколько он близко. Охотник уже спускался по пологому склону бугра, густой ельник, через который он пробирался, был от него по правую руку. По левую руку ниже по склону смутно виднелись густые заросли кустарника, прямо же перед ним кустарник был редким, так что не приходилось проламываться сквозь него. Еще несколько осторожных шагов, и в просвете между ветками стало заметно какое-то свечение. Холодный, мертвенный свет исходил откуда-то снизу, из какой-то точки у подножия бугра.

«Во всяком случае это не костер», – подумал Тим. В этом темном, незнакомом лесу, скрывающем, судя по событиям последних дней, не одну зловещую тайну, как никогда правдоподобными казались байки о приведениях, живущих на кладбищах, об умертвиях, крадущихся во мраке ночи, всевозможные рассказы о существах, забредающих в мир людей через неведомые рубежи, лежащие за гранью познания… Все те рассказы, которые кажутся выдумкой, детскими сказками, когда сидишь в гостиной своего дома возле жарко натопленного камина или стоишь среди шумного города в окружении десятков людей. Но не ночью в диком лесу, в котором редко ступает нога человека.

Тим аккуратно обошел куст, росший на его пути, отвел рукой в сторону тяжелую еловую ветвь, мешавшую обзору, и пристально вгляделся в то место, где заметил свечение. До него было от силы три десятка шагов. Причем странный свет ничуть не освещал окружающие предметы, так что невозможно было даже понять, что находится рядом с ним. В этот момент стон повторился еще раз, как показалось Тиму – уже ближе. Помощник пристава поднырнул под ветку, с шорохом пролез в промежуток между двумя кустами дикой малины, цепляющейся колючками за рукава охотничьего камзола… И опустил руку с кинжалом. Мысленно обругал себя за мнительность. Перед ним была светящаяся гнилушка – трухлявый пень, каких множество попадалось ему в лесах. Правда, пень был большой, и светился довольно ярко, но не более того. Тим раздосадовано размышлял, как же он раньше не догадался о такой возможности, как его постигло следующее озарение – он определил природу доносящихся до него стонов. Одно из ближайших к нему деревьев равномерно скрипело, слегка покачиваясь на ветру.

– Да разрази тебя молнией, хворь ты болотная, – в полголоса выругался он, пряча кинжал в ножны.

Неподалёку от гнилушки Тим заметил поваленный ствол старой ели, вывороченной из земли с корнями. Осторожно присел на него. Пока ноги отдыхали, охотник размышлял, что делать дальше. Звуки и запахи ночного леса нахлынули на него со всех сторон. Правда, теперь они не казались Тиму такими зловещими, как несколько минут назад. Негромко шумел ветер, слегка покачивая ветви елей, что-то то и дело шуршало и пощёлкивало в траве вокруг, раздавался голос ночной птицы над головой, в воздухе ощущался запах хвои и примешивающийся к нему еле уловимый аромат какого-то растения. Скрип дерева тоже раздавался в тишине, но теперь, когда его источник обнаружился, он нисколечко не походил на чей бы то ни было стон. Помощник пристава расслабился, ещё раз оценил обстановку с топографической точки зрения, встал и решительно зашагал обратно, вверх по склону бугра и дальше, держа частый ельник на склоне по левую руку от себя, то есть, по разумению Тима, влево от направления, по которому он изначально двигался, когда вышел на бугор и услышал стон.