Эти двое замыкали колонну. Замешкавшись, они немного отстали от остальных и потеряли их из виду. Ночь была довольно тёмная, и отставшие, стараясь нагнать отряд, второпях пропустили поворот тропы. Спохватились они очень быстро, и попытались вернуться и найти дорогу. Но, несмотря на то, что пройти они успели всего десятка три – четыре шагов, выйти обратно на тропу им уже не удалось. Тим потом видел при свете дня это место – где лучники остановились возле большой коряги среди кустов, чтобы посовещаться, куда двигаться дальше. От этой коряги до нужного им поворота было от силы десять саженей. Если бы отставшие расположились на ночлег в этом самом месте, с первыми лучами солнца они увидели бы, куда им идти, и, скорее всего, присоединились к отряду вскоре после рассвета.
Но они решили иначе, и двинулись по ночному лесу каким-то непостижимым зигзагом, всё более удаляясь и от дороги, по которой шли, и от Каменного Урочища. До половины ночи ломились они через лес, под конец не имея уже ни малейшего представления, где они, и решили переждать до утра, лишь забредя в какое-то болото…
Лишь ближе к вечеру следующего дня вышли они к заброшенному хутору, находившемуся в четырёх верстах от Каменного Урочища и ещё дальше от проезжей дороги. К ночи они были в урочище, где отряда уже не застали. Там незадачливые следопыты провели ещё одну ночь, и только на следующий день к полудню вышли к ближайшей деревне, где и встретили лучников из другого отряда, снабдивших их лошадьми и указавших дорогу к своим.
В связи с этим у Тима возник вопрос: стоит ли уподобляться этим двоим или же переночевать прямо здесь, не рискуя забрести в темноте в незнакомом лесу невесть куда? «Наверняка утром осмотрюсь, и ясно станет, куда идти, – решил Тим. – Окажется, что я брожу кругами вокруг этой поляны да возле того оврага…»
Возможно оттого, что лес здесь был не таким густым, вокруг стало не так темно. Во всяком случае, можно было уже различить отдалённые предметы. Тим оглянулся по сторонам, прикидывая, где бы удобнее и безопаснее расположиться. Ему случалось проводить ночь в лесу, устраивая настил на толстых нижних ветвях больших деревьев, но сейчас, в темноте, заниматься этим не было ни времени, ни сил, ни желания. Лучше всего было бы уютно пристроиться между мощных корней одного из больших деревьев, так, чтобы широкий ствол прикрывал спину, а с других сторон спящего скрывали густые кусты.
Тим приметил уже подходящее дерево, до которого было шагов двадцать, когда звук, слышанный им недавно, повторился: хлопок, вслед за которым из ночной темноты раздалось какое-то стрекотание, впрочем, быстро прекратившееся. Помощник пристава отогнал сон и стал всматриваться во тьму. Он попытался оценить расстояние до источника шума, хотя и понимал, что полагаться на свои ощущения в темном незнакомом лесу можно лишь с большой оглядкой. Однако же по его представлениям вышло, что саженей сто или немного больше. Там, откуда донеслись звуки, смутно угадывался просвет среди деревьев. Повернув голову в этом направлении, Тим замер. По неглубокой ложбине, по направлению к которой местность немного понижалась, где-то в полусотне саженей от него, наплывали, низко стелясь над землёй, густые клубы тумана. При этом они словно подсвечивались изнутри нереальным серебристым сиянием. Но главное – над клубами тумана двигалась голова. Или, по крайней мере, Тиму со своего места показалось, что больше всего это похоже на голову существа, сокрытого туманом. Она была внушительных размеров – больше человеческой раза в три, треугольной формы, по бокам её можно было различить два огромных выпуклых глаза, и больше всего имела сходство с головой насекомого, только многократно увеличенного в размерах. Некоторые детали можно было разобрать только благодаря тусклому мерцанию тумана. Над головой, между глазами, вверх торчали два усика, на кончиках загибавшиеся книзу.
