Сказания о Странствующих Колдуньях. Книга 1 - страница 5

– Благодарю, – спокойно, даже как-то певуче проговорила колдунья, откладывая вилку и тоже наливая себе молока.

Больше никто из них сказать не успел: входная дверь распахнулась, и в дом влетела Агафка. Женщина едва не пала колдунье в ноги, удивляясь, как той удалось залечить новорожденного телёнка и едва не умершую от сложных родов корову. Для деревенских жителей, да к тому же живущих настолько далеко от ближайшего города, скотина – чуть ли не единственный способ выжить. У Эгорда в деревне все бы так же, об умершей корове или лошади скорбели больше, чем в случае смерти детей или родственников, потому что корова давала молоко, хозяева жили за счёт продажи, но чаще обмена молочных продуктов на мясо, крупы и другие необходимые для жизни вещи. Смерть такого животного, особенно если оно было одно, означала полное разорение и голод для всей семьи. Агафка, приютив колдунью, не только спасла от смерти корову, с плодом которой что-то было не так, но и получила ещё одну будущую кормилицу в придачу. За такую помощь ночлега и похлёбки было несоизмеримо мало, видимо, от того Агафка и лебезила перед колдуньей, опасаясь, что та запросит дополнительной платы.

– Мы пойдём, – голос колдуньи даже в строгой интонации казался Эгорду музыкой.

На вид ей можно было дать примерно столько же, сколько и самому парню, около двадцати пяти, но она явно была старше. Странствующими колдуньями или бездомными ведьмами таких женщин называли не просто так. Дети, родившиеся с предрасположенностью к магии (практически всегда это были девочки), взрослели быстрее сверстников. Их старение прекращалось полностью, когда те покидали родные дома и отправлялись странствовать по миру. Так что внешний вид очаровательной госпожи, сидящей перед Эгордом, говорил лишь о том, что, когда она покинула родные края, ей было не больше двадцати пяти, а вот сколько лет или, быть может, столетий она странствует по миру…

– Конечно, как скажете. Но, госпожа, в вашей комнате, – Агафка неуверенно кашлянула, – нет второй кровати. Быть может, мне переставить туда…

– Не думай об этом, – так же властно оборвала её колдунья и, поднявшись с лавки, кивнула Эгорду на дверь в соседнюю комнату.

Поднявшись и последовав в указанном направлении, парень заметил, что котёнок, налакавшись молока, спит рядом с пустой миской. Он свернулся клубком, так что в его черной шерсти невозможно была различить ни носа, ни хвоста. Без светящихся красных глаз он выглядел милым маленьким существом, и Эгорд, вспомнив слова дедушки-сплетника про ужасные опыты, порадовался, что колдунья про него забыла. Не успел Эгорд закончить мысль, как услышал короткий щелчок пальцев, и котёнок взмыл в воздух, паря над лавкой. Всё ещё свернутый в клубочек, он поплыл вслед за ним в комнату, где уже скрылась колдунья.

У самого порога Эгорд притормозил, пропуская левитирующего зверька впереди себя, и вошёл следом. Сразу стало понятно, что очутился он в хозяйской спальне, которую Агафка уступила колдунье. В углу стояла грубо сколоченная и слегка покосившаяся на левый бок кровать. Остальная часть комнаты пустовала, имелся лишь стул у стены. Следы на полу говорили о том, что прежде противоположную стену занимали какие-то шкафы или сундуки прямоугольной формы. Стало быть, комнату нарочно освободили для проживания колдуньи. Эгорд искренне не понимал, что он вообще тут делает, не оставит же его прелестная ворожея спать с собой на одной кровати. Парень уже набрал в лёгкие воздуха, чтобы озвучить свой вопрос, но девушка жестом остановила его и приложила палец к губам, призывая молчать. Затем она беззвучно хихикнула и жестом указала на запертую дверь. Эгорд посмотрел в указанном направлении и вдруг заметил, что деревянное полотно внезапно делается прозрачным. Через секунду дверь и вовсе исчезла, явив вместо себя Агафку. Женщина стояла вплотную к исчезнувшей двери, припав ухом к доскам. Эгорд от такой картины немного попятился, ожидая, что Агафка вот-вот заметит их, но женщина продолжала прислоняться ухом к пустоте, хмурилась и лишь вертела головой, попеременно меняя уши. Эгорд перевёл взгляд на колдунью и заметил, как та продолжает весело улыбаться, держа левую руку вытянутой ладонью вперёд. Поймав взгляд парня, девушка опустила руку, и дверь тут же вновь проступила на том же месте. Колдунья снова сделала жест, призывающий сохранять молчание, и на этот раз лицо её сосредоточилось, а обе руки взмыли вверх, над головой, медленно она очертила в воздухе прямоугольник и как бы оттолкнула его от себя в сторону стены с дверью. Не изменилось ничего. Эгорд не видел ни искр, ни света, ни звуков, лишь девушка облегчённо выдохнула, плечи её поникли, и она сказала: