Плата за жилье составляет самую большую статью семейного бюджета – от трети до половины и даже до 75 % от месячной зарплаты. Величина ее зависит от срока выплаты банковской ссуды: чем он меньше, тем дороже. И от того, как давно вы погашаете долг. В первые годы значительно больше, чем к концу выплаты. Ссуда дается банком на 15, 20 или 30 лет.
Американцы легки на подъем – не только для путешествий, но и для перемены места работы, а с нею и жилья. Переезжая из штата в штат, они часто продают свой дом. Если при этом ссуда еще не выплачена (а так обычно и бывает), то операцию эту проделывает не хозяин дома, а банк. Он отдает бывшему владельцу полученную сумму, разумеется, за вычетом процентов, и получает эти деньги с нового покупателя. Такая ипотечная система очень широко и прочно вошла в жизнь американцев. Во всяком случае, мне еще ни разу не приходилось встречать собственника, который сразу же выложил за дом всю сумму. (Кстати, в последние годы ипотечная система в США переживает острейший кризис.)
Итак, основное жилье в США – частное. Но есть и небольшой государственный, а точнее, муниципальный сектор. Чаще всего это дома федеральной жилищной программы. Они предназначены для бедняков, то есть людей с достатком ниже прожиточного уровня. Кварталы этих домов легко заметить и отличить от частных. Обычно это скучные однообразные здания без намека не то чтобы на архитектурные излишества, но даже и на простенькие украшения. У них частенько обшарпанные стены, даже там, где дома построены недавно. Государственное – оно и есть государственное, то есть ничейное. Мыто это хорошо знаем.
Тут я должна сделать важную оговорку. Еще раз о феномене культурного барьера: любой рассказ о чужой стране накладывается на персональный, личный опыт. А поскольку опыт этот – традиции, привычки, условия жизни – другой, то в воображении рисуется картина, иногда очень далекая от реальной.
Вот рассказываю я об унылых однообразных кварталах муниципальных домов для бедных. И российский читатель, возможно, представит себе нечто убогое, не очень пригодное для жилья. Между тем, по нашим отечественным меркам, дома эти очень даже комфортны. Помещения в них просторные. Каждая квартира оснащена электрической плитой, кондиционером и холодильником.
На каждом этаже (или в подвале дома) – прачечная, несколько стиральных машин с сушками. Кстати, все дома, что мне приходилось видеть, сделаны из кирпича. Или из какого-то другого, но тоже добротного материала. И они ничуть не однообразнее, чем любые Черемушки, хоть в Москве, хоть в провинции. Во всяком случае, наши эмигранты бывают счастливы получить такую квартиру, да еще бесплатно (или за символическую плату).
Но, конечно, все познается в сравнении. Одно дело, если твое новое жилье лучше или не хуже, чем у твоих друзей, таких же эмигрантов. Другое – если твои знакомые американцы живут в красивом доме, на чистой улице с зеленым двором, а часто и с бассейном во дворе. И уж хозяин обеспечит там и круглосуточную охрану с наблюдающими телекамерами, и вывоз мусора, и своевременный ремонт, и ухоженные детские площадки.
Но дело даже не только в качестве самого дома, дело в его местоположении. Твои соседи – бедные негры, индийцы, китайцы, мексиканцы – создают этому «бесплатному» кварталу определенную репутацию. Всем известно – это квартал для неудачников и эмигрантов. И если ты молод и амбициозен или, наоборот, завоевал уже престиж у себя на родине, положим, как уважаемый профессор, инженер, журналист, то уколы самолюбия ты будешь испытывать постоянно. И ты наверняка постесняешься пригласить в гости новых коллег. Кстати, американцы, при всем их разрекламированном демократизме, весьма чувствительны к месту расположения жилья. Одна молодая американка из Чикаго, рассматривающая варианты второго брака, говорила мне:
