Сказка Хрустальных гор. Том I - страница 3

и пламя горы покорить людской воле.

Тогда моё время продлится, а значит,

Студёного власть будет таять, что иней.

Пусть Эгн и велел нам хранить мир иначе,

смогу и одна я быть вашей богиней».

Как сказала им Летняя, так люди и поступили.

С тех пор так и повелось, что в летнюю пору странствовал юный Художник по северным склонам, а с наступлением зимы возвращался в город, чтобы встретить старого друга. Долгие годы зимней порой просыпался Студёный и не покладая рук усердно учился у Художника творить. Со временем сумел Хранитель зимы делать лёд тонким и прозрачным, как стёклышко, научился рисовать инеем на стёклах и каждую снежинку делать непохожей на остальные. Смог он создавать изо льда и снега фигурки в форме цветов и животных, делать мех зверей вокруг белоснежным, и даже ветви деревьев укрывать ледяными скорлупками, так что те звенели как колокольчики и переливались на свету. Многому научился Студёный, что видим теперь мы зимой. Пела вьюга, и снег теперь искрился на солнце подобно алмазам. Однажды он даже сумел создать радугу в небе из дивных снов спящей природы, что теперь зовут сиянием северным. Год за годом Студёный показывал людям всё, чему научился, но они как будто не замечали той красоты. Люди, как и прежде, всё пели и пели:

«Мы не верим тебе, мы не слышим тебя, о, хитрый Владыка зимы –

нас не проведёшь, нас не выманишь в лес, обманщик, пройдоха и плут!

Пусть души другие в нагом лесу погибают в морозной мгле —

Студёный, от нас уходи ты прочь! Не верим ведь мы тебе!

Не верим мы песням метелей и вьюг, не верим твоим словам!

Пусть души другие врастают в снега деревьями мёртвых лесов.

Ты будешь голодным, а свет наших душ прогонит тебя во мрак —

не дадим ни за что их зиме твоей съесть, так сгиньте вдвоём навсегда!»

Но Студёный верил, что рано или поздно люди станут к нему благосклоннее и заметят чудеса зимы. В то же верил и Художник, учивший его творить. Вот только однажды, придя, как обычно, лишь только опустился первый снег, спросил он, отчего стал Хранитель зимы являться на землю всё позже, а уходить ко сну в вышнем море всё раньше и раньше:

«Может, я постарел? Вижу, время течёт всё быстрее,

когда я с тобой, добрый друг, провожу свои дни.

Или прежде зима к нам и впрямь приходила скорее?

Отчего ты стал дольше скрываться в холодной тени?»

Студёный улыбнулся ему и ответил:

«Я всегда прихожу, как последний листок опадает,

и для сна ухожу, как покажется первый росток.

Всех, кто в долгой разлуке, подобный мираж ожидает,

но на деле у времени не изменяется ток.

Всё как было, так будет, и ты не тревожься напрасно,

суть вещей изменять одному только Эгну подвластно».

Поверил ему Художник и успокоился. Но как же неправ был Студёный! Ведь горный народ год за годом делал землю теплее – по велению Летней будили и распаляли они давно спящий огонь внутри гор, принуждали реку течь по их замыслу, управляли облаками и тучами, чтобы только в положенный срок проливались дожди, и срубали под корень леса, чтобы вырастить те в новом месте. Так продолжалось, пока во всём северогорье почти не осталось мест, куда снег мог упасть и задержаться, не растаяв в тот же миг. И вот, спустя долгие годы, проснулся Студёный в свой срок и не смог спуститься на землю близ города – она была горяча и покрыта буйной зеленью, чего никогда не видел он раньше в зимнюю пору. Подивился Студёный, что, стало быть, проснулся так рано. Да только вот, что за чудеса, не было вокруг позднецветов, а раз их нет – значит, уже настала пора зимы. Не знал он, несчастный, что позднецветы уже множество лет не украшали собой горных склонов… Поднялся Хранитель зимы на самые пики – туда, где ещё оставались снежные шапки, и оттуда стал наблюдать за землёй. Воззвал он к северному ветру, наказав тому найти и привести Художника в свой последний оплот.