Сказка Хрустальных гор. Том I - страница 34

Не могу сказать точно, через какое количество мучительно тянущихся минут голова моя стала ещё более тяжёлой – веки слипались, а в разум словно просочился густой непроглядный туман, сквозь который мерещился лишь звон неясно откуда взявшихся колокольчиков. Может, в числе прочих лекарств содержалось снотворное. Может, мне просто не хватало кислорода. Может, так действовала тьма, в которую я погрузился на долгие часы из-за повязанной на глаза тряпки. А может, я просто обессилел от нестерпимо ноющих увечий, нанесённых на допросе, однако постепенно реальность затерялась за туманным пологом, и я растворился в поисках звонких колокольчиков в протяжном глубоком сне.

Я очнулся от криков и звуков пальбы. В шатре, кроме меня, не осталось ни единой души, но за его пределами явно разворачивались боевые действия – внутрь просачивался едкий запах дыма и гари, от которого слезились глаза и неприятно свербело в носу и горле. Я закашлялся.

Спустя несколько секунд надрывного кашля я заметил, что могу самостоятельно удерживать голову в нужном положении – значит, способность двигаться постепенно начала восстанавливаться. Понятия не имею, сколько я провёл в забытьи, но сон дал организму столь необходимое время справиться с токсином, хотя и не избавил меня от надоедливой ноющей боли в конечностях, пусть и несколько стихнувшей. Снаружи, судя по крикам, происходила вооружённая стычка, и я уповал на то, что нападающими могли быть свои. Плотно прижав голову к деревянной балке, я отчаянно пытался содрать с себя наглазную повязку, и, когда мне это наконец удалось, тихо помянул всех морнов мироздания, так как в нескольких метрах от меня уже не было видно ни зги – шатёр постепенно заполнялся густым серым дымом. Дышать и по пробуждении было трудно из-за токсина, а теперь и вовсе стало практически невозможно – дело шло на минуты, если не на секунды. Спустив повязку на нижнюю половину лица, я старался вымочить её слюной, насколько мне позволял мой обезвоженный организм. Затем задержал дыхание. В голове судорожно вертелись мысли, каковы мои шансы сейчас не просто попасть на волю, но хотя бы выжить – способ обязательно должен был быть, иначе моя участь оказалась бы совсем незавидной. Уж что-что, а сдохнуть в безвестности, сгорев в статусе шадхаварского пленника, забытого ими в шатре, мне совсем не улыбалось. Пока я размышлял и тщетно дёргал наручники за своей спиной, готовый уже даже лишиться рук, лишь бы сбежать, центральный столб, к которому я был прикован, в десятке сантиметров над моей головой со стрёкотом прожгла короткая вспышка света, проделав дыру в обугленном навесе. Столб тяжело рухнул рядом со мной. Гарью запахло сильнее. Сглотнув, я едва унял бешено заколотившееся сердце, собравшееся, кажется, пробить грудную клетку и самостоятельно сбежать куда подальше, бросив меня одного на произвол судьбы.

Если не брать в расчёт то, что я был избит, напичкан токсичными веществами, прикован наручниками к столбу без обуви и снаряжения в горящем шатре на вражеской территории, где мне только что едва не разнесло голову и не пришибло столбом, и, если я не сгорю заживо, снаружи меня может прикончить каждый встречный всего лишь за то, что я не свой – меня можно было смело провозгласить счастливчиком. Какая ирония.

От столба, щедро усыпавшего мою голову горелыми щепками и обломками, откололось, без малого, две трети. Из последних сил я, пошатываясь, встал и перебросил скованные цепями руки через остатки деревянного бруса, слегка ободрав их об острые занозы – передо мной встал выбор: либо вскрывать наручники в пещерах, обходясь содержимым рюкзака, либо искать ключи и, вероятнее всего, сгореть заживо в этом пекле. Ткань, которую поддерживал столб, провисла, моментально сократив пространство горения и немало усложнив поиск связки ключей, которой здесь могло вовсе не оказаться. Стоит ли говорить, что жизнь мне оказалась дороже свободных рук? Выбрав место, на которое ещё не распространился огонь, не медля ни секунды, я опустился на колени, вдохнул воздуха снизу и, вновь поднявшись на ноги, кинулся к дальней части шатра, стараясь не загореться по пути к спасению. Дым жёг ноздри, жар обдавал лицо – всего несколько секунд, тянувшихся вечность. Я изо всех сил старался не дышать.