Сказка Хрустальных гор. Том I - страница 6

Сколько я себя помню, о войне с йонса́нцами говорили всегда – все те годы, что я рос в Ста́рмосте, а затем, после переезда, и в Ма́лахите. Но за пятьдесят лет о ней постарались забыть, и она стала чем-то нарицательным. У нас даже есть выражение «отложить до йонсанских времён» – тех, что, может, когда-нибудь и наступят, но точно не скоро. А лучше – и вовсе никогда.

Ещё одна война с йонсанцами была никому не нужна. Я не застал масштабного конфликта Йонсанской империи с равнинными народами, отгремевшего более полувека назад, и рос в то время, когда их земли уже превратились в закрытую неприступную цитадель. В обороняемую крепость из гор, в которую проникнуть извне можно было разве что по частям, и ни одна живая душа не могла предположить, чего от них следует ожидать.

Задолго до войны климат в северных горах разительно изменился. Их уже никто не мог назвать северными, настолько в них стало тепло. Экономические и политические отношения Йонсана с соседними государствами становились всё более напряжёнными – одна из самых развитых цивилизаций мира обладала, помимо прочего, территориями, богатыми ресурсами, которые с изменением климата стали только приумножаться, и контролировала несколько значимых торговых путей, которые стали доступны и безопасны почти круглый год. Но пятьдесят лет назад, когда внезапно исчез Хеймкре́йн – северная столица, наукоград и торговый форпост йонсанского народа, северные горы в одночасье сковали суровые морозы, каких свет не видывал, и они превратились в настоящую ледяную могилу. Хеймкрейн не был разрушен – по заверениям тех, кому довелось воевать в северных горах и вернуться, он именно бесследно исчез. Тогда же йонсанцы развязали войну со всеми, кто только попался им на пути. Они шквалом пронеслись по нашим и соседним землям, захватывая все интересующие их территории и истребляя тех, кому они принадлежали ранее, а добравшись до восточного предгорья просто исчезли, укрыв за колоссальной О́рдосской завесой3 все свои земли, включая захваченные. Формально, конфликт прекращён не был, и йонсанцы так и остались всеобщими врагами, несмотря на своё исчезновение. Их имели в виду, но держать оборону против несуществующего врага не было смысла – с момента первой войны йонсанцы больше ни разу не показывались из-за завесы. Так продолжалось до тех пор, пока месяц назад от Калаха́нской равнины и до самого Северного моря не прокатилась взрывная волна, превратившая все окрестности Ордосской завесы в выжженную пустыню вместе со всеми, кто там жил. С этой волной по всему миру прокатилась и новая волна страха.

После взрыва в Ордосской завесе образовалась брешь, обнажившая область, носившую дивное название – Вороны́е горы. Тогда-то Эверния, возглавляющая весь Эвернийский Альянс, и объявила призыв.

В моём детстве ходила масса страшных историй о том, что творилось за Ордосской завесой – неизвестность плодила их как сорняки. Особенно потому, что с момента появления завесы прилежащие к ней земли медленно иссыхали, превращаясь в Пустоши – они расползались, как плесень, всё дальше и дальше от завесы. Людям приходилось покидать места, которые их семьи обживали столетиями – их гнали прочь засуха, мор и болезни неизвестной природы, возникавшие в Пустошах. Говорят, йонсанцы чем-то отравляют соседские земли, да только никаких известных ядов и химикатов ни в почве, ни в воздухе не обнаружилось. В конце концов причиной климатических изменений и возникновения болезней объявили саму Ордосскую завесу, ведь растения и животные не могут защититься от сильных энергетических полей, и люди тоже подвержены их влиянию. Завесу пытались уничтожить или хотя бы пробить, но всё без толку – никакие снаряды её не брали, а учёных и военных, даже самых лучших и подготовленных, разбирала лихорадка от одной попытки приблизиться к ней. Потому ценность плодородных, находящихся на безопасном расстоянии от завесы, пригодных для жизни земель возросла до небес – и Альянс, пожалуй, понёс наименьшие потери из-за Пустошей по сравнению с другими странами континента