Конрад пошатнулся, дёрнул рукой, извлекая кинжал. Вслед за серебряным лезвием от одежды и тела фонтаном рванулись частички праха, и потом и вся чёрная фигура вампира рассыпалась легчайшим пеплом, осевшего кучкой на полу храма. Лежащий на полу рыцарь потускнел и растворился в воздухе.
Священник, с расширившимися от ужаса глазами наблюдавший за смертью своего рыцаря, тонко взвизгнув, и кинулся к выходу их храма. Девушка, коротко зарычав, прыгнула за ним и одним ударом снесла епископу голову. Его тело пробежало ещё пару шагов и рухнуло на пол, а голова, описав широкий полукруг, упала на алтарь, забрызгав его и крест кровью, особенно яркой на фоне белизны. Вероника, плача и обжигаясь, подобрала серебряный кинжал, как единственную память о своём Короле, и побежала вон из церкви. Теперь она стала Королевой, но в её мёртвом сердце не было радости, только тупая ноющая боль от невосполнимой потери и разгорающееся чёрное пламя ненависти. «Я клянусь, муж мой, люди получат то, что они давно заслуживают! Они уже никогда не оправятся после ужасов этой ночи и вскоре этот город, а потом и весь мир, будет во власти Домов Бессмертных! Я назову его Поцелуй Смерти!»
– Я вывела Дезмонда из Уробороса.
– Спасибо, Карина, – Серый сдавил голову ладонями. – Всё пошло не так! Где же я ошибся?
Очнулся Максим в странном мире. На берегу моря или океана с волнами цвета ртути, под оранжевым небом, зелёным солнцем и фиолетовыми облаками.
– Вот это вштырило, – сказал он вслух, словно звук голоса мог разорвать пелену бреда. – Всё это прикольно, конечно, но на сегодня хватит.
Руки потянулись к голове, но не нащупали очков виртуальной реальности. Зажмурив глаза, протянул руки, чтобы наощупь найти системник и вырубить игру. Ничего, ни стола, ни монитора, ни кресла под задницей. Пальцы шарят по песку. Макс открыл глаза, оглядел себя. Обзор ничего не ограничивало, и это был он сам, в той одежде, в которой сел за комп.
– Тысяча демонов! Что за ерунда?! Я, что, в Матрице?! – он истерично засмеялся, – Проснись, Нео, ты обосрался! Что там делают в голливудских фильмах – щипают себя, бьют по щекам?
Парень проделал все действия, стандартные для усомнившегося в реальности персонажа. Больно не было.
– Вот это поворот! Это всё-таки не реальность? Значит, у меня просто глюки. В которых я осознаю себя.
За спиной кто-то картинно прокашлялся.
– Не совсем.
Максим резко обернулся. На камне сидел давешний мужик из магазина.
– Ты прав, это не реальность. Но и не галлюцинации. Моя Игра, Уроборос, для воспроизведения графики и окружения, а также для вычислительных процессов использует не мощности компьютера и не виртуальную реальность, а биологический суперкомпьютер, которым является мозг человека. Обманывая мозг, Уроборос создаёт для тебя фотореалистичный графон>14 и полный эффект присутствия. Чтобы легче проходила адаптация, и вообще, чтобы дать преимущества для бета-тестеров ваши аватары гораздо менее подвержены травмам и болевой порог снижен.
– И много нас таких? – Максим немного успокоился.
– Сейчас около пятидесяти, максимально будет восемьдесят восемь.
– Хех, почему именно столько?
Мужик в сером тоже улыбнулся.
– Столько миров может вместить в себя Уроборос. При входе в игру считываются ваши желания, мечты, страхи и кошмары и создаётся мир. Этот – твой собственный.
– Мой? А почему он такой странный? И пустой?
– Не ко мне вопросы. Я конечно мог бы поиграть в психолога и предположить, что ты сам пустышка, изнывающая от лени и безделья, эскапист социофоб, но кто я такой, чтобы навешивать на людей ярлыки? – мужчина улыбнулся, не разжимая губ.
