Лапарат снова закрыл лицо ладонями и глухо простонал.
– Злой рок преследует меня, – с горечью произнес он. – Первая жена тоже умерла при родах, оставив мне Харата. Теперь Дитара… Словно судьба наказывает меня за какие-то грехи.
– Мы с Тапигином подумали, что вы хотели бы увидеть супругу в преддверии скорбного часа, – продолжил Калидум. – Я взял на себя обязанности гонца.
– Ты поступил правильно, – одобрил царь. – Я немедленно отправлюсь верхом в Хрустальный дворец.
– Если позволите, ваше величество, я приведу ваш корабль в гавань Хрустального дворца, – предложил Калидум.
– Да, сделай это, – согласился царь. – Я же отправлюсь во дворец немедленно.
В сопровождении советника Лапарат вернулся в зал.
– Я вынужден просить прощения у гостеприимного хозяина, но скорбные обстоятельства заставляют меня срочно вернуться в Хрустальный дворец, – объявил государь. – Седлайте лебедей, со мной отправится дюжина воинов.
Несколько человек мгновенно выбежали из зала, спеша исполнить приказ царя. Хапир поклонился государю и произнес:
– Смею надеяться, ваше величество, что несчастье, каким бы оно ни было, скоро отступит.
– Увы, почтенный Хапир, эти надежды тщетны. Калидум вам все объяснит. Я же должен спешно возвращаться.
Сказав это, Лапарат немедленно покинул зал. Вскоре за окнами стремительно промчались тени – лебеди понесли царя и его телохранителей к хрустальной цитадели Поднебесной страны.
Гостеприимный Хапир пригласил советника к столу. За поздней трапезой Калидум поведал собравшимся горестную весть о смертельном недуге государыни. Хапир и его гости сокрушенно закачали головами – все в Поднебесной любили молодую царицу Дитару, едва ли по эту сторону небес можно было найти более благородную и добродетельную женщину.
– Хорошо, что царевич не слышит этого, – прошептал Дата, взглянув на маленького Харата, уснувшего за столом. – Государыня заменила ему мать, он очень любил ее. Бедный мальчик, для него это большая утрата.
– Для всех нас, это огромное горе, – печально произнес Хапир. – Но такова жизнь, мы часто кого-то теряем и не в наших силах изменить судьбу. Однако я вижу, что царевич сильно устал. Пусть слуги отнесут его в спальню.
– Нет, пусть его отнесут в царские покои на корабле, – возразил Калидум. – Мы должны возвращаться в Хрустальный дворец.
– Опасно сейчас поднимать корабль, – предостерег советника Хапир. – Начинается шторм. Слышите, как грохочет гром?
Действительно, грозные громовые раскаты один за другим раскалывали Поднебесье. Шторм набирал силу.
– Да, буря будет сильной, – поддержал хозяина дома один из его гостей. – Лучше переждать до рассвета, ваша милость.
– Все это так, – кивнул Калидум. – Но у нас нет времени на ожидание. Царица хотела бы проститься перед смертью и с приемным сыном, вы ведь знаете, как нежно она любила этого мальчика. Мы должны спешить. Кроме того, корабль надежен, он выдержит любой ураган. Ветер попутный, нам не придется с ним бороться. Готовьте судно, мы отправляемся немедленно.
Собравшиеся совсем не разделяли уверенности Калидума, однако никто более не решился возражать царскому советнику и родственнику.
Слуги Хапира отнесли на корабль припасы, весь немногочисленный экипаж вернулся на борт. Спящего царевича верный Дата самолично отнес в царские покои на корабле.
Между тем ветер достиг ураганной силы, он метал воздушный шар из стороны в сторону, грозя в клочья разорвать оболочку о выступы скал. Это послужило только лишним поводом поскорее покинуть убежище. Снявшись с якорных канатов, корабль поднялся над вершинами и оделся парусами, превратившись в гигантскую белую птицу. Буря подхватила судно и стремительно помчала его навстречу Северной звезде.
