В тот дом, где ты расправился с бедою,
Но не сиди там долго – лишь простись,
А после церемоний расставанья
Обратно непременно возвратись.
Я буду ждать. Признаюсь, что сегодня
От беспокойства малость подустал.
Боялся, что ты что-то не домыслил,
И в чаще нашей навсегда пропал».
Давид пристроил старца на скамейке,
Чтоб он чуть отдохнул и посидел.
А сам пошёл внутрь маленького дома,
Где в эти дни игрою преуспел,
Не сомневаясь, что в избушке праздник,
Что там теперь любовь царит и лад,
И то, что он со скрипкою своею
Помог в дом радость заманить назад.
Лишь только дверь открыл – его там ждали.
За крытым и «ломящимся» столом
Сидел старик довольный и счастливый
И молодые рядышком при нём.
Увидя музыканта, все вскочили,
Под руки взяв, на пир свой повели.
Им очень уж хотелось в благодарность
Всем угостить, что только лишь нашли.
А было там еды не так уж много.
Чем запастись мог в горести старик?
Огурчики, хлеб, сало, да картошка…
Стол был в разнообразье невелик.
Однако угощение простое
Готовилось от искренней души.
Давид решил испробовать салфетку,
Полученную им в лесной глуши.
Он расстелил её, как говорилось,
Не на столе, а прямо на полу,
И тут же горки кушаний увидел
К большому удивленью своему.
Тут ягоды лежали и грибочки,
Орехи и бочонок, где был мёд,
Древесный сок в высокой дивной кружке,
Что с бересты умелец лишь сплетёт.
Хозяева, конечно, удивились,
А музыкант сказал им: «Это вам!
Я рад бы был отпраздновать удачу,
Но мне наказ иной сегодня дан.
Ведь я, итак, немного задержался,
Но сожалеть не стану ни о чём.
Я счастлив, что теперь вы заживёте
Безбедственно и радостно втроём.
Даст Бог, ещё увидимся. Простите,
Что боле возле вас не задержусь.
Надеюсь, что все беды улетели,
И я вам никогда не пригожусь!»
Он осторожно травную салфетку
Выдёргивая, в трубочку свернул
И в свой мешочек лёгкий и походный
На место, как положено, вернул.
Хозяева немного огорчились.
Им дорог стал безмерно музыкант,
Но понимали, что распространяться
На многих должен был такой талант.
И потому, когда ему собрали
В далёкий путь с едою узелок,
Старик обнял его и на прощанье спросил:
«Чем мы б могли помочь, сынок?»
Давид, конечно, вспомнил тут же просьбу –
«Любимого для Феечки найти»
И произнёс: «Не слышали, войною
Внезапно чужестранцы не пошли?
И если это есть на самом деле,
Куда мне нужно будет повернуть?
Как сделать так, чтобы чуть-чуть ускорить
До мест лихих витиеватый путь?»
Хозяин дома поразвёл руками,
Что мог он, пребывая в горе, знать?
А парень к новой жизни возрождённый,
Умеющий вчера ещё летать,
Как юркая и маленькая птичка,
Задумавшись, вслух вот что произнёс:
«Я думаю, что подсказать сумею,
Ответив на волнующий вопрос.
На юге есть такое государство,
Которого прекрасней не сыскать.
Там круглый год цветы благоухают,
И царствует покой и благодать.
Край выглядел волшебным и чудесным,
И не было спокойнее земли,
Пока одной весною не запели
Такие же, как я был, соловьи.
Возможно, это был лишь только повод.
А если призадуматься всерьёз,
В том государстве подросла царевна
Достойная мечтания и грёз.
И слух об этом быстро разлетелся
Так далеко, что трудно и сказать.
За дальними и близкими морями
Всем захотелось деву повидать.
Отец своею дочерью гордился,
Но очень не хотел продешевить.
И до поры до времени старался
Её от ухажёров оградить.
Однако этим самым он сильнее
Желание увидеть разжигал.
Пришельцы лезли приступом на стены,
И что с тем делать он уже не знал.
И вот тогда по злому наущенью,
