Сказка о ночном музыканте - страница 54

Его совсем недавно пробирал,

Он в тёплое, закрытое строенье –

Под крышу белоснежных собирал.

И видно потому, что сильно верил,

Что там им будет очень хорошо.

Сначала кони просто присмирели,

Затем исчезновение пошло.

Они, в дым, превратившись, растворились.

Давид же их на месте представлял.

Им нравилось. Никто не возвращался.

В загоне каждый вкопанным стоял.

Тут начали и люди изменяться.

Их лица тут же стали розоветь,

Послышалось свободное дыханье,

Жизнь в этом месте, победила смерть.

И так Давид шагал от дома к дому,

От тёмного и страшного двора

К такому же затихшему другому,

Где света не виднелось из окна.

Свеча желаний всё ещё горела,

И он её нисколько не жалел,

Он чувствовал вину свою и этим

Исправить ситуацию хотел.

Когда последний конь исчез из виду.

Он затушил свечу свою – рукой,

На улицу деревни, вновь ожившей,

Отправился. И поднят был волной,

Похожею на смерч, кручёный, лёгкий…

Поток воздушный вновь его понёс,

В другую местность, где гуляли кони,

Несущие собой потоки слёз.

Когда его на землю опустило –

Предстал всепожирающий огонь.

Табун гнедых промчался резво мимо,

Где пламенем являлся каждый конь.

И местность, где ступило их копыто,

Затлело пеплом чёрным, неживым.

Тут музыкант без слов подсказок понял,

Что воля даст гуляющим таким.

Зажечь свечу теперь было несложно.

Огонь под пеплом всё ещё блуждал.

И юноша, задумав пожеланье,

О новом возвращенье заиграл.

Он загадал о том, чтоб сильный дождик

Огонь летящий приостановил.

И музыкой коней гнедых, «игривых»

В загон под крышу, как «седых» манил.

Желание исполнилось тотчас же.

Раскатом прозвучал небесный гром,

Сиянье молний местность осветило,

И сильным ливнем дождь с небес пошёл.

Спасало то, что затушив округу,

Вода ушла по страшному пути,

Где выпущенным огненным созданьям,

Свободой тешась, удалось пройти.

А музыканту только оставалось

Идти, воображая там коня,

Который под приятным водным душем

Лишался необычного огня,

Потом летел, желая побыстрее

Вернуться в обновлённый бывший «дом».

Давид, как и для первых, постарался

Тепло и крышу обеспечить в нём.

И так до ста, отдельно представляя

Бегущего остывшего коня.

Он зазывал, как гостя дорогого,

Его в загон игрой своей маня.

В момент, когда достиг он нужной цифры,

Его опять волной приподняло.

Давид тому ничуть не испугался,

Он знал, что совершится волшебство.

Не собранным, к несчастью, оставался

Ещё один отпущенный табун,

В котором чёрным с некой синевою,

С лощёным блеском, каждый был скакун.

И что на воле те несли собою

С таким окрасом – он не представлял.

Цвет обещал, что будет всё ужасней.

Хорошего скрипач не ожидал.

Его перенесло потоком ветра

В неведомую прежде темноту,

Где разглядеть что-либо невозможно

И в шаге удаленья никому.

Давиду тяжело теперь дышалось,

Кружилась очень сильно голова.

И в этих, холодящих дух потёмках,

Раздались всеобъёмные слова:

«Ты юноша теперь не удивляйся

Тому, что сотворил сегодня сам,

Как только приоткрыл чуть-чуть калитку,

Жалеючи, летающим коням!

Сейчас лишь одному тебе подвластно

В загон затмивших небо возвратить.

Ты должен понимать, что здесь, без солнца

Невыносимо дальше будет жить.

Да и тебе тьма вижу не по нраву…

Поэтому, что сделал – исправляй!

Мне во второй раз это не по силам.

Смотри, напрасно свеч не зажигай!

Всё это будет просто бесполезно.

Они её затушат в один миг

Огромными могучими крылами,

Как каждый огонёчек, что возник!»

И бравший в окруженье странный голос,

Оставив музыканта, вновь исчез.

Давид на ощупь, ничего не видя,