– Герцогиня была так мила… Не знаю, любезный господин. Наверное, у старшего техника и у ключницы? Да. Наверное, только у них. У обоих есть полная связка.
– Хорошо, продолжайте, – Септ отвернулся к окну.
– Герцогиня была так мила… – продолжила девушка.
– А вы часто её о чём-то просите? – снова спросил Альберт, не отворачиваясь от окна.
Девушка запнулась и вновь уставилась на гобелен, затем на стол, затем повернулась к стене и, напоровшись взглядом на непристойное изображение императора Исмариосиса, вновь вернулась к подолу и рукам.
– Нет, – тихо произнесла она.
– А почему? – удивился Септ.
– Ну, это не принято.
– Почему же тогда вы пошли просить в этот раз? – ещё больше удивился Альберт.
– Потому что мне стало его, мистера Вульфи, жалко, – выдавила из себя Дагма.
– Где была герцогиня в тот момент, когда вы пошли просить её? – продолжил Начальник Отдела особых поручений.
Но девушка его не слушала.
– Герцогиня очень добра. Она всегда помогает тем, кто в беде, – всхлипнув, проговорила служанка, – когда-то и меня она вытащила из дома Трокийя. Я думала, что сойду там с ума среди этих оборотней.
– Мой вопрос был не о характере вашей госпожи, – раздражённо отрезал Септ, – а о том, где она была, когда ты…
– Она как раз вышла во внутренний двор, встречать прибывшего начальника полиции, – перебила его девушка с облегчением.
– Та-а-ак, – протянул Сверло.
– Герцогиня была так мила… – девушка в испуге остановилась, ожидая вопроса, но потом продолжила, – что тут же попросила начальника полиции освободить куклу мистера Вульфи.
– То есть Начальник полиции знал про куклу мистера Вульфи? – удивился Септ.
– Да, так и было, любезный господин, он уже знал про куклу, пойманную к тому времени полицией вместе с преступниками.
– Их было несколько? – вновь удивился Сверло.
– О, господин, я не помню. Я была так рада, что куклу можно вернуть, что побежала обрадовать мистера Вульфи, – она подняла на служителя свои большие тёмные глаза, но тут же опустила их и стала смотреть на руки.
– Кем он приходится вам? – уточнил Альберт.
– Я плохо в этом разбираюсь, любезный Господин. Кажется, он брат свояка моей тётушки.
– То есть он вам даже не родственник? – хмыкнул Септ.
– Не по крови, но в нашей семье все родные, – залепетала она.
– Хорошо, – задумчиво произнёс Сверло, повернув к окну свой орлиный профиль.
Девушка подняла на него взгляд, полный надежды:
– Я могу идти?
Альберт промолчал, а затем подошёл к девушке и, приблизив к ней лицо, процедил сквозь зубы:
– Ведь ты же врёшь. Нет у тебя никакого свояка тётки-брата-сестры. Вся эта история – выдумка, чтобы выгородить твою госпожу. Ты знаешь, что я могу с тобой сделать?
Служанка закрыла ладонями лицо и разрыдалась:
– Не знаю!
У Септа свело челюсть от напряжения и несколько секунд он массировал рукой щёку. Затем, сдвинув рукой пресс для бумаг, опёрся на стол и произнёс:
– Ты проведёшь за решёткой остаток своей жизни. Или отправлю на рудник. А может быть, на Соляное озеро, вместе со всей твоей выдуманной семьёй.
Девушка разрыдалась пуще прежнего и высморкалась в подол.
– Ну-ну. Не стоит так эмоционально. Тебя же учили быть хорошей девочкой. Вот и будь ею. Расскажи мне, как было дело, и я ничего не скажу твоей Госпоже, – произнёс он заговорщически.
Но служанка не унималась и рыдала пуще прежнего. Взглянув на белое небо, Септ поднял со стола колокольчик в виде ритуального пожирателя молитв и позвонил два раза.
