Дали ему швейную машинку, дали помощницу, которая умела на ней шить, и пообещали, что будут проверять, как он шьёт кроликов, и как они в магазинах продаются.
Сперва обозлился Иван Сорока и стал шить назло всем плохих кроликов: личико у них было злое, глазки красные, изо рта торчали острые кривые зубы… Но такие кролики были нарасхват: мамы покупали их в подарок своим непослушным детям.
Тогда Иван Сорока стал шить добрых кроликов – но таких кроликов тоже, конечно, стали покупать.
И вот однажды шёл он по улице, и видит – идёт ребёнок, а в руках у него добрый кролик с его фабрики.
– Что, малыш, нравится тебе твоя игрушка? – спросил Иван Сорока у малыша. Очень уже хотелось ему придумать, как сделать игрушку, которая никому не нравится.
– Конечно, дядя! – ответил радостный малыш, – Это очень хороший кролик! Он меня охраняет, он со мной играет, он мой самый лучший друг! Наверное, его сделал очень хороший человек!
Ивану Сороке стало стыдно, что его назвали очень хорошим человеком.
– Ну… На самом деле, это я делаю этих кроликов, – смущённо пробормотал он.
– Правда?! – очень обрадовался малыш. Он подпрыгнул, обнял ручками Ивана Сороку за шею и повис на нём.
– Дядя… Спасибо Вам большое за моего лучшего друга! Вы самый лучший в мире человек!
И тут в Иване Сороке сломалось что-то плохое, и из его глаз потекли слёзы.
Он обнял мальчика и, кажется, опять немного поумнел.
Теперь он понял, что если делаешь людям плохое, то и тебе станет плохо. А если делаешь людям хорошее, то и тебе будет хорошо.
Он подарил мальчику значок с рисунком кролика и пошёл дальше.
Иван Сорока снова стал делать плюшевых кроликов, но теперь он делал это с удовольствием. А когда десять лет, которые назначил ему в наказание судья, кончились, он открыл свою фабрику плюшевых игрушек и продолжил делать и кроликов, и медвежат, и слонят…
И назвал Иван Сорока эту фабрику «Антошка» – ведь именно так звали мальчика, которого он встретил тогда с кроликом.
Только вот самого Ивана Сороку больше так никто не звал. А звали его теперь только уважительно: Иван Васильевич Петров.
Однажды пришла к Деду Морозу царица Осень и стала жаловаться:
– Дед Мороз, не приходи к нам с метелями и вьюгами до Нового Года! В этом году Лето меня обмануло, обещало уйти пораньше, а само так Солнышко нагрело, что люди в шортиках и футболочках даже в октябре ходили!
Вот и осталось мне времени царствовать всего месяц-ноябрь. Мало, мало! Мне три месяца полагается, а тут всего один! Погоди, не приходи до Нового Года со вьюгами и метелями!
Дед Мороз смотрит на царицу Осень и любуется ею: на волосах у неё пышный венок из жёлто-красных кленовых листьев, дождевые капли как драгоценные камни на солнце переливаются. Любуется он, а временем своим делиться не хочет – январь и февраль пролетят быстро, а там уже и весна.
– Нет, царица Осень, не отдам я тебе декабрь, как ни проси – говорит он ей.
– Ну хоть несколько денёчков, – просит опять царица Осень, – у меня белочки в лесах орешки запасти не успели, птички перелётные на юг ещё не улетели, как им быть?
– Нет, нет, уходи, царица Осень, – говорит опять Дед Мороз, – я в декабре речки заморожу, вьюги закручу, да и подарки детям к Новому году готовить начну. Некогда мне.
Обиделась царица Осень, развернулась и ушла из ледяного замка Деда Мороза. Да только не согласна она была с ним. Как вернулась к себе в густой осенний лес, собрала все холодные ветра, подняла ими с земли все опавшие листья, да и отправила их на терем Деда Мороза.
