– А ну, кыш! – и таксист прикинулся веником, насвистывая и глядя в другую сторону.
Поскольку Куба в чемпионате не участвовала, Хорхе решил болеть за братскую Мексику. Для приличия сходил на один её матч с Германией. С недоумением поглядывал на неистовых болельщиков, которые то и дело обращались к нему. Чувство единство трогало его, но не разбудило.
Теперь с чистой совестью можно было ехать к отцу. Он знал имя, фамилию и название посёлка – на Кубе этого точно бы хватило. Но не в России. Переделкино ему понравился – тихий, тенистый и одновременно солнечный. На третий день поисков, исходив Переделкино вдоль и поперёк, совершенно измотанный, он хотел было уже ехать в гостиницу, но решил спросить в последний раз. Из магазина неподалёку вышел мужчина неопределённого возраста в спортивном костюме. «Может, этот спортсмен?» – подумал Хорхе. К его удивлению, вопросу мужчина не удивился, а равнодушно сказал:
– Пойдём.
Они вскоре зашли в старые заколоченные, но, как выяснилось, незакрытые ворота, в которые до этого Хорхе посчитал бессмысленным стучать. Навстречу им поднялся со скамейки крепкий седеющий мужчина лет шестидесяти в такой же униформе, как и первый. «Это, наверное, посёлок спортсменов», – подумал Хорхе.
– Егор, к тебе, – кивнул первый в сторону Хорхе.
Он слушал молча. Хорхе уже закончил, а тот всё молчал. Потом произнёс:
– Сын, говоришь? – закурил, выпустил дым. – С Кубы? Бывает.
Докурив, он сказал:
– Сынок, как там тебя? Егорка? У тебя деньги есть?
Хорхе с готовностью стал рыться в кошельке, отец нетерпеливо вырвал кошелёк из его рук:
– Да не боись ты, давай. Вот молодец. Вот спасибо. Очень нужно. Я скоро верну.
Он молча взял под руку своего товарища, и они ушли.
Подождав около часа, Хорхе вышел на улицу. Солнечный свет, пробивавшийся сквозь густые заросли старых деревьев, стал мягче, предвещая скорый закат. Спросил у соседки, поливавшую грядку из шланга.
– Егор? Так известно, где. Ты ему денег, что ли, дал? Так он, значит, в магазин и на рыбалку. Известно какую. Они, кажись, и удочки на неё не берут, вот какую.
Она плюнула и отвернулась.
Хорхе пошёл на остановку и, только войдя в автобус, вспомнил, что он не просто без денег, а совсем. Пытался объяснить загорелому водителю с раскосыми глазами, но тот коротко сказал:
– Плати или выходи.
Сидящий рядом неухоженный и, казалось, спящий мужичок с лохматой седой шевелюрой посмотрел на Хорхе, спросил:
– Испанец, что ли?
– Я с Кубы.
– А… – и вдруг продолжил на испанском почти без акцента, – Как тебе в России?
Хорхе никак не ожидал услышать здесь родную речь:
– Хорошо. Вы так хорошо говорите по-испански!
– Да, были причины выучить… Держи, – протянул деньги на билет. – Бывай! Но пасаран!
У турникета метро попросил контролёра пропустить, но та строго отказала, с подозрением оглядев его, ещё и в свисток свистнула.
Жуя, подошёл в развалку полицейский, по пути надевая фуражку. Из двери суетливо высунулся второй:
– Что там? Если без документов, оформляй сразу, шеф сказал, всех грести.
Напарник кивнул:
– Сейчас. Сержант Тищенко. Можно документы?
Хорхе стал рыться в рюкзаке, вытащил том «Тихого Дона» и всучил полицейскому, пока продолжал искать дальше. Тот с любопытством посмотрел на книгу.
– Нет. С собой нет. В гостинице, – расстроенный Хорхе уже понял, что так просто его не отпустят. Как он мог забыть паспорт?
– Ясно. Откуда вы?
– С Кубы…
