– Очнись, Странница, пески нас в пирог замотают да с песком скормят!
Вздрогнула я, будто из сна тяжкого пробудилась. Поняла я – не сказки то были, а чары песчаные, что душу мою в плен взять хотели, чтоб Очаг мой угас, а тени света не дождались. "Нет," – молвила я, вставая, жезл ясенный крепче сжимая, – "не ваша я, пески! Путь мой – к теням, что в бездне ждут, с Очагом их светом озарить, а не с вашими пирогами песчаными!" Пески зашипели, будто змеи в гневе, да ветер их голоса унёс, а я пошла прочь, Очаг к груди прижимая. Серко рядом бежал, хвостом вилял и говорил:
– Ну и сладко пели, Странница, да чуть нас не сгубили! Хорошо, Очаг твой нас выручил.
Так ушла я из пустыни, где пески шепчут слаще мёда, унося в сердце своём эхо их сказок, да не поддавшись чарам их. А Феникс явился ко мне, крылья его пылали, как факел в ночи, и молвил:
– Ну что, Странница, и эта сказка спета. Очаг твой цел, тени ждут, а нить новая ведёт – в поле, где травы судьбы ткут!
С крыла его слетела нить, светлая, как заря утренняя, и указала путь к полю далёкому, где тени ближе к свету своему. Так пошла я дальше с Серко, путь мой – сказок полон, Очаг к теням несу, а что впереди – ещё неведомо!
Сказки Феникса: Сказка о Поле, Где Травы Ткут Клубки Судьбы
Слушайте, добрые люди, новое сказание моё. Шла я по землям бескрайним, где тени времён плетут узоры древние, где дыхание прошлого зовёт к себе. В руках моих жезл ясенный, вырезанный из древа древнего, что дышит магией миров, а за плечами – Очаг, светлый камень, горячий, да не обжигающий, что несу я теням, ждущим света в бездне. Рядом Серко, волчонок мой верный, ушки торчком, всё нюхает, да хвостом виляет, лесной дух в нём живёт. И вела меня нить светлая, что слетела с крыла Феникса, к равнине широкой, где травы молчат, да судьбы ткут.
Долго ли, коротко ли шла я, а вышла к полю бескрайнему, где травы стоят высокие, как море зелёное, да молчат, будто тайну великую хранят. Ветер гудел меж стеблей, словно голоса предков, а небо над нами сияло, будто купол златой. Устала я, присела на землю мягкую, и чувствую как дух её меня обволакивает. Очаг в мешке моём тлел тихо, а Серко рядом сел, нос к травам потянул и говорит:
– Ох, Странница, пахнет тут ветром вольным да нитками какими-то! Чую, травы эти не простые, что-то плетут!
И тут травы заговорили.
Не голосами, как пески в пустыне, а шорохом тонким, будто нити судьбы меж собой шептались. "Приветствуем тебя, Странница," – шелестели они, – "мы травы судьбы, ткём клубки жизни для душ, что света ждут. Помоги нам, собери их, да отнеси теням, что в бездне томятся, и будет им новая судьба!" Серко ушки навострил, а я жезл ясенный подняла – и вижу: меж трав клубки лежат, светятся, будто звёзды малые, каждый нитями судьбы сплетён. Одни золотые, как солнце в зените, другие серебряные, как луна полная, третьи тёмные, как ночь без звёзд.
"Что ж," – молвила я, – "коли Феникс меня сюда привёл, помогу я вам, травы, да теням судьбу новую дам!" Серко хвостом вильнул и говорит:
– Это что, нитки судьбы? Я б их погрыз, да, видать, не для зубов моих!
Взялась я за дело. Первый клубок золотой был – травы поведали, что ткали его для воина храброго, что меч свой в бою потерял, да в тени ушёл. Нити в нём звенели, как звон клинка о щит, и я его в мешок свой положила. Второй клубок серебряный – для девы певучей, что песни свои ветру отдала, да в бездне осталась. Шелестел он, как ручей под луной, и я его бережно взяла. Третий тёмный – для старца мудрого, что тайны свои в ночи укрыл, да тенью стал. Гудел он глухо, как ветер в пещере, и я его тоже собрала.
