К этому времени молодой человек уже успел успокоиться. Он зажег свечу на столе, достал из потайного места бутылку Мартини и сделал пару глотков. Алкоголь приятно обжег все нутро. Юноша сделал сладкий вдох и снова припал к спиртному.
– Я вырвусь отсюда во что бы то ни стало! – проговорил он радостно и, схватив с кровати подушку, зашвырнул ею в икону, висевшую напротив кровати. Образ пошатнулся и с грохотом упал на пол. Юноша с презрением взглянул на него, будто бы это он был виноват во всех его бедах.
Вдруг в дверь постучали. Патрик испуганно оглянулся и в замешательстве забегал по комнате. Нельзя, чтобы кто-нибудь увидел в его руках бутылку с Мартини и весь хаос, царивший в комнате.
– Минутку, – проговорил он, суетливо пряча под кровать спиртное. – Иду!
Молодой человек неуверенно приблизился к двери и тихо произнес:
– Настоятельница, я чувствую себя очень плохо…
– Патрик, это Даяна. У тебя что-то случилось? – заботливо спросила девушка.
– Даяна? – дверь резко распахнулась. На пороге стоял юноша. Его лицо выглядело бледным и злым. – Пошла ты к черту! Кто тебя звал сюда, дура?! Отвалите от меня все! – прокричал он и со всей силы толкнул растерянную девушку в грудь. От неожиданности Даяна потеряла равновесие и упала на пол. Патрик лишь злобно окинул ее взглядом и торопливо скрылся за дверью своей комнаты.
– Ненавижу! – закричал он что есть мочи и бросился к иконе, все еще лежавшей на полу. Юноша несколько раз пнул ее ногами, от чего сухое дерево в нескольких местах тут же лопнуло, образовав по бокам прорехи. – Нет никакого Бога! Нет его! Лучше Дьяволу служить!
Потом он бросился к столу, выхватил из шкафа большие ножницы и, ослепленный собственным безумием, стал безудержно кромсать полотно, превращая его в обезличенную тряпку. Когда ярость, наконец, утихла, Патрик безразлично бросил икону в угол и полез под кровать за начатой бутылкой Мартини.
Когда со спиртным было покончено, молодой человек, что-то невнятно бурча себе под нос, завалился на кровать.
***
Вечер за окном привел за собой непогоду. Вдали можно было различить слабые отсветы молнии и косые линии дождя. Гром, как и сама непогода, двигался в сторону Гольдена и обещал бурю.
Оплавленная свеча постепенно догорела, комната погрузилась в полумрак. Юноша, отрекшийся от Бога, мирно спал на своей кровати.
– Патрик, – прозвучал в тишине чей-то голос, и холодная рука коснулась лица юноши.
Молодой человек слегка пошевелился, что-то недовольно буркнул и продолжил спать.
– Патрик, я здесь! – уже настойчивее проговорил тот же голос и сильно схватил его за руку.
Патрик резко открыл глаза и обомлел. Рядом с ним стоял высокий человек в длинной черной мантии, его глаза горели в темноте красной искоркой, он говорил строгим приглушенным голосом.
– Кто здесь? – испуганно произнес юноша, вскочил с кровати и прижался к стене.
– Тот, кому ты готов служить! – человек в мантии возник прямо перед лицом Патрика.
– Дьявол, – с ужасом прошептал молодой человек и похолодел. – Отче наш, – дрожа от страха начал он читать молитву и закрыл глаза, чтобы не видеть силуэт, леденящий душу.
– Ах ты, гаденыш! – раздался злобный голос где-то над его ухом. – Призвал меня сначала, а теперь отрекаешься! – лицо Дьявола искривилось в презрительной усмешке, он протянул руки и схватил Патрика за горло. Молодой человек совершенно отчетливо почувствовал его ледяные пальцы на своей шее, сжимаемой все сильнее с каждой секундой.
