Сказки О. Книга I. Магия Возвращается - страница 6

Там и застал её царь-батюшка как раз в тот момент, когда она кобылу украсть пыталась да тайком оседлать и в лес ускакать.

При виде Василисы на сердце Павлуши потеплело. «Ну вылитая мать!» – думал он про себя, украдкой рассматривая дочь.

Глаза, словно озёра синие! А волосы русые в тугую косу затянуты, что ниже пояса лентой да жемчугами прибраны. А улыбнётся ежели, так солнце пред её улыбкой меркнет! И доброты она невиданной и умна не по годам! Вот только строптива и своенравна слишком. Сладу никакого!

«Эх! Вся в мать».

Царь приблизился к дочери:

– Кхе, кхе, – он кашлянул, давая понять, что она не одна. – Вась, а Вась, ты енто куда собралась ни свет ни заря? Ещё и Звёздочку снарядила? – мягким голосом молвил царь, подойдя к кобыле и гладя её по загривку. Лошадь благодарно фыркнула.

Дочь удивлённо заморгала. То, что стража за ней по пятам бегала, – это понятно. Но чтобы сам папенька спозаранку – и в конюшни! Это новость! Видать, что-то серьёзное привело его сюда.

У царя от предстоящего разговора на душе кошки скребли, но отступать он не мог. Ей же во благо. Когда-нибудь простит, ещё и спасибо скажет.

– Так я, того… прокатиться хотела… на зарю полюбоваться да кобылу заодно прогулять. Застоялась она ужо в конюшне без делу.

Румянец предательски обагрил и без того румяные щёки. Отец улыбнулся и погладил её по волосам.

– Ну, собственно, я не ругать пришёл и скандалы чинить. Поговорить хотел с тобой малость. Весь в раздумьях всяческих с утра маюсь. Вот решил совета мудрого и свежего узнать. Так сказать, мысли кровью молодой разбавить. Стража! Оставьте нас ненадолго.

Васька напряглась. Когда это отец совету ейного просил, ещё и в мудрости жаловал?!

Они оставили Звёздочку и не спеша шли по проходу.

– Скажи, Василисушка, если бы ты царём была и на тебе лежало бремя правления и забота о целом царстве, что бы ты выбрала: жизнь как тебе сердце велит али то, что для царства лучше будет?

Васька задумалась.

– Конечно, жить по сердцу радостней, но обязанности есть обязанности. И коли от меня будет зависеть судьба не только моя, но и государства целого, то и поступлю я так, как будет для всех правильнее и всеобщими благами велено!

Царь улыбнулся. «Молода, а уже мудра!»

– Тогда ты меня поймёшь и не осудишь строго. Грядут дни тяжёлые. И принял я решение непростое. Дабы защитить вас и царство, сегодня намерен огласить Указ я Царский. И прошу тебя явиться своевременно. На смотровой балкон к полудню приходи и всё узнаешь непременно.

Царь грустно улыбнулся дочери и, погладив её по щеке, ушёл.

Глава 3. Царский Указ, или Всё, что ни делается, всё к лучшему

Весть об указе разлетелась во все стороны с быстротой молнии. И к полудню под балконом царской площади собралось всё население Утичей.

Люди топтались на месте, тихо перешёптываясь. Указов не издавалось много лет, и в царстве вроде всё шло ровно и гладко. И ежели царь с указом новым к народу вышел – не к добру это. Ох, не к добру…

В означенный час на балкон явился царь в сопровождении свиты. Глашатай протрубил в рог, и все смолкли.

Васька еле успела вовремя вернуться из лесу и теперь что есть мочи летела к балкону, пробираясь тайными ходами. Впереди уже виднелись ступени, выходящие на балкон, и лицо батюшки с поднятой к людям рукой в усмиряющем толпу жесте. Она остановилась и почти отдышалась, когда услышала голос царя.

– Жители царства Утичи! Вы знаете, что моя семья всегда верой и правдой служила во благо добра и справедливости! И нами всегда принимались самые правильные, хотя порой и сложные решения, касаемые безопасности и процветания как каждого в отдельности, так и царства в целом. И сегодня мною принято ещё одно решение во имя всеобщего блага. Ввиду сложности и временной неопределённости не могу раскрыть подробностей. Но, по некоторым источникам, стало ясно, что грядут времена тёмные и враг, доселе невиданный, собирает войско на захват Земель Славниных. И пусть наши воины славятся отвагой и доблестью, но, вот уж много лет находясь в мире и ладу, мы не пополняем ряды молодцев. И случись беда, и враг у ворот явится, нечем будет нам отпор дать. Не готовыми удар принять окажемся.