Он выдержал паузу и продолжил:
– С болью в сердце далось мне это решение, но иного пути не вижу я…
Как вы знаете, по закону рода нашего не волен я старшей дочери мужа искать, и ввиду того, что покамест замуж она не собралась, вынужден я прибегнуть к древней родовой традиции, по которой в день шестнадцатилетия младшей царской дочери устраивается поединок с чудищем великим. И самый смелый и отважный рыцарь, устоявший пред силой зверя, становится мужем царевны. А отличившиеся в поединке воины становятся нашими союзниками на долгие лета.
Теперь же, когда враг может объявиться в ближайшее время, я с горечью сообщаю, что вынужден провести поединок и выдать замуж дочь свою младшую, Василису Прекрасную, раньше сроку положенного, в день её пятнадцатилетия. Самый достойный получит в жёны царевну и полцарства в придачу, и я надеюсь, что ряды наших молодцев пополнятся доблестными богатырями из рода бравых воинов.
На площади стояла гробовая тишина…
– Итак, глашатаи! Разнесите по Землям Славниным весть о том, что Его Царское Величество, Павлей VII, Правитель Стольного Града Утичи, сим Указом Царским повелевает: всем желающим молодцам царской крови – просим вас явиться ко дворцу седьмого числа месяца Травня, в день пятнадцатилетия царевны Василисы, и сразиться в поединке с чудищем заморским за право руки и сердца царевны. В тот же день свадьба будет сыграна! И самый смелый и отважный станет ей мужем зваться и получит полцарства в придачу.
Накануне поединка, вечером, будет пир устроен на развлечение, где каждый прибывший воин будет лично представлен невесте будущей – на обозрение.
Тишина давила на горло. Царь смолк и опустился в кресло, увидев боковым зрением, как убегает прочь Василиса, а по лицу Варвары ручьём текут слёзы.
Только Черноморд, спрятав лицо в капюшоне, злорадствовал.
Пророчество сбывалось…
Иван, стоя поодаль в толпе, слышал всё, что случилось на площади. Что-то нехорошее шевельнулось внутри. Предчувствие закралось в сердце. Он подумал о царевне. Жаль её стало горемычную. Хоть и слыла она в народе строптивою, но любили её люди и добрым словом о ней отзывались. Не заслужила она судьбы такой вот несправедливой!
Что ж. Видать, доля такая…
Васька бежала по коридорам обратно из дворца. Сердце бешено колотилось. В ушах звенело. Слёзы застилали глаза. Эхо гулко вторило её стучащим каблучкам в такт…
«Да за что ж это он со мной так?!!»
Она влезла в потайной лаз, отворила засов и по подземному тоннелю выбралась на волю.
Лес встретил её тишиной, словно сочувствовал её горю. Тропинка петляла среди высоких берёз и сосен. То и дело встречались заросли дикой малины и ежевики. Подбежав к одинокому кусту смородины, который особливо стоял в сторонке от остальных, бочком прижавшись к берёзке, она скрылась под ним, дав волю слезам.
Нарыдавшись вдоволь и приведя чувства в порядок, стала размышлять.
«Не мог отец так поступить с ней. Все знали, что поединок всегда был шутошный. И жених был выбран по сердцу. Остальных молодцев приглашали просто для видимости. А теперича что ж получается: не видать ей любимого во веки вечные? Стать женой какого-нибудь мужа незнакомого придётся?! Да ежели повезет, то молодого и не уродливого!?
Нет! Не бывать этому! Отец погорячился, видимо. И впрямь что-то серьёзное стряслось, раз он впопыхах такое решение принял. То-то спозаранку со странным разговором в конюшни пожаловал. Вот ежели узнать бы, отчего всё случилось, так может, и решение другое сыщется, лучше нынешнего…»
