Она приняла горделивую позу и заглянула отцу в глаза. И словно душу ему наизнанку вывернула.
Не хотел он говорить ей правду, да отказать не смог. И, взяв с неё клятву хранить в тайне ото всех то, что услышит далее, попросил стражу призвать Черноморда.
– Много лет назад, – начал царь, – мир был другим. И название у царства тоже. И правили в нём совсем иные правители…
Васька не верила своим ушам! «Так значит, это правда?! Правда! И Финист существует! Права была матушка насчёт пёрышка. А значит, всё ещё есть надежда!»
В опочивальню вошёл чародей и тихо склонился в поклоне:
– Ваше Величество… Сударыня…
В уголках его губ застыла злорадная ухмылка при виде напуганной царевны и убитого горем царя.
Васька, заметив это, постаралась отогнать от себя тревогу. «Все маги слегка "того"! А этот так особенно».
Чародей, заметив это, скрыл эмоции и натянул поглубже капюшон.
– Черноморд, прошу тебя, расскажи легенду о Кащее моей дочери. Да без лишних вопросов. Уж тайну сохранить сможет пуще твоего!
И маг принялся за рассказ, вставляя в него, словно колья в частокол, зловещие подробности. По мере продолжения Ваське всё хуже делалось, а когда речь дошла до обещания Кащея вернуться за ней, она уже рыдала в голос.
Тут ей вспомнились недавние кошмары, и она поняла, что даже если Финист и появится, то не успеет спасти её от лап Кащеевых. Ибо магия в эти места явится с опозданием и именно в тот момент, когда Кащей унесёт её в свои подземелья.
От дум и рыданий оторвал отец, который крепко прижал её к себе и, недобро зыркнув на Черноморда, стал убаюкивать. Василиса успокоилась. Она поняла, что тот, другой вариант, напрочь отсутствует и отец выбрал правильное и единственно верное решение.
– Я сделаю так, как ты говоришь. И теперь знаю, что твоё решение было мудрым и обдуманным. Я помню наш утренний разговор в конюшне. И долг свой исполню.
Поцеловав отца, Василиса развернулась и, кивнув чародею, вышла.
– Что ж, – с выдохом молвил царь, – теперь всё решит поединок. И я надеюсь, волшебник, что ты окажешься прав и пророчество исчезнет навсегда.
Царь жестом отпустил мага, а сам рухнул в кресло у камина.
Чародей поклонился и вышел. В глубине своей чёрной души он уже праздновал победу!
***
Мстислава разбудил стук в дверь. Похмелье ещё давало о себе знать, и удары о дерево отдавали в голове, словно барабанная дробь. Он накрыл голову подушкой. Не помогло. Стук повторился.
– Кого там черти принесли в такую рань!? Уйдите с глаз моих долой, иначе догоню – убью!
На минуту воцарилось гробовое молчание, а потом послышался тоненький писклявый голосок брата:
– Муся… э…э…это я… Федулка. С хорошими новостями прибыл. Ей-ей!!!
Рядом в кровати что-то зашевелилось. Потом часто задышало, а потом заикало. Следом показалось раскрасневшееся личико будущной невестки, чей жених сей час пороги обивает.
Вчера на вечере зашла по-родственному побалакать и о свадебке словечко замолвить, да вспомнились им былые шалости, и решили они связи родственные скрепить ещё крепче – напоследок, так сказать, в качестве прощального жесту!
Кто ж знал, что этот самый жених с утреца заявится!?
Девица спряталась за массивной шторой, и чтобы ик не слышно было, Муська ей подушку дал – рот прикрыть.
– Смотри мне, стой там, как мыша! Тише воды ниже травы. Иначе не видать тебе супружника как своих ушей! – стращал её Мусик.
Он открыл засов, и в комнату ввалились братья под напором кучи стражников, которые с выпученными глазами уставились на него, озираясь по сторонам.
