– Она сказала, золотое свечение!
– Она сказала, зеленое!
Енот с домовым так жарко спорили о свечении, что ничего не замечали вокруг. Жанна подумала, что ей кажется.
– Какая нахалка! – произнес домовой. – Я ей столько времени подарил осенью! А ей кажется!
– Какая наглость! – произнес енот и поднял хвост.
Жанна поспешила извиниться.
– Простите, господа! Я всегда рада вам в своем воображении. Но мама всегда говорит, что нужно повзрослеть!
– В Вашем воображении, мадемуазель? – спросил домовой. – Я всего лишь удостоен жить в вашем воображении. Боюсь, для меня там будет тесно.
– Крайне там тесно, – проворчал енот. – Я проверял!
И спрыгнул с люстры вниз. Он быстро подскочил к Жанне и достал из ее сумки фотокамеру.
– Смотри! Это ее!
– Жанна! Ты, видимо, особенная девочка, раз Трау подарила ее тебе.
– Ну, это дядя Эрди – протянула Жанна неуверенно. Теперь, узнав, что камера принадлежит тете, ей не хотелось думать, что она могла что-то по ошибке присвоить.
– Ой, нет, Жанна. Пусть остается у тебя – сказала за ее спиной Трау.
– И, Жанна, я не тетя, я просто Трау. Можно, просто Трау?
– Конечно, те… Трау.
– Ты уже поняла, как она работает?
– Да. Я читала о таких, – ответила Жанна.
– Где же пишут про такие камеры, позвольте узнать?! – спросил домовой, нахмурившись.
– Вот уж, не знаю, – засмеялась Трау.
– Это необычная камера? – спросила Жанна. – Выглядит обычно.
– Все необычное должно выглядеть обычно, чтобы обычные не стали необычными, потому что всем необычными быть нельзя, – сказал енот.
Трау и домовой прыснули.
– Жанна, возьми чашку чая – сказала Трау. И протянула ей чай. Жанна посмотрела на нее. Только что она стояла, и размахивала руками, и тут у нее в руках чай.
– Эта камера работает почти так же, – пропела Трау. – Только надо приловчиться.
– Так же, как этот чай? – спросила Жанна
– Да, точно так же. Как и все, что принадлежит мне. Знаешь, Жанна, в моей жизни есть три «не»: не ждать, не ходить по лестницам, не быть обычным. Когда хочется чаю, придется пройти по двум лестницам сразу дважды.
– И вверх и вниз, итого четыре – подсчитал домовой.
– Да, четыре. Срабатывает первое «не», и чай летит просто по воздуху.
– Понятно… – протянула Жанна.
– А теперь иди наверх! – скомандовала тетя.
Жанна почти дошла до своей комнаты.
В коридоре было очень шумно. Эрди стоял на стремянке, подвешивая фонарики к карнизу, а домовой кричал снизу.
– Нет, она хотела золотое свечение!
– А я решил, будет красное. С серебром… – задумчиво протянул Фердинанд.
– Нет, нет, нет… мы дадим самый плохой бал за всю историю. Я умываю руки.
Жанна наблюдала со все возрастающим интересом за обитателями дома.
– Вы всегда живете вместе? В смысле видите друг друга и все такое?
– Конечно вместе! – пробасил Эрди.
– Они «переходят» назад только когда гости на пороге. Но, тебя это не касается, как гостя – сказала за ее спиной Трау.
– Ой, уже донесли – рассмеялся Эрди.
– Я и так увидела, что ты вешаешь красные, дорогой.
– Я говорил, золотые – прорычал за ее спиной домовой.
– Доносчик в доме – закатил глаза Эрди; а потом стал смеяться.
– На самом деле, я говорила сиреневые, но пусть уже будут красные.
– Может, используем все цвета… и мышей. Светящихся танцующих мышей – мечтательно промяукал сзади Цулифер.
– Как грубо! – в один голос произнесли близнецы. – В нашем доме так говорить о мышах!
– Тебе в голубую спальню, – подсказала Трау.
Жанна хорошо ориентировалась в Доме и сразу нашла нужную дверь.
