Она зажгла свет. Мягкое желтое свечение разлилось по всей комнате: по стенкам с многочисленными канделябрами, под потолком, и на столиках.
Что-то еще раз хрустнуло, и Жанна увидела на столике часы.
Они показывали: 12:12.
Еще хруст, и скрипнула маленькая кованая дверца голубого цвета. За ней было очень светло. Жанна прошла и ахнула.
Ванна. Но такой ванной комнаты она не видела никогда. В воздухе аромат экзотических цветов. Вокруг свечки, огромный шкаф от пола до потолка забит книгами.
«В ванной!» – обрадовалась Жанна.
На столике опять мандарины и вокруг по стенам, по потолку, по полу вьются лианы и цветут живые цветы.
«А как наступать?» – подумала Жанна.
Тут же перед ней возникла маленькая дорожка между лианами, и девочка прошла к ванне. Из крана потекла цветная вода.
Что-то хрустнуло позади нее, и она увидела, как по воздуху проплыло красивое розовое платье и приземлилось на кровать.
– Спасибо! – сказала Жанна невидимому помощнику.
По крыше забарабанило.
«Дождь?» – подумала она, нежась в ванной.
Наверное, прошло какое-то время, потому что Жанна вдруг услышала недовольное ворчание.
– Жанна, кушать! Ну, пора уже! – сказал енот и шмыгнул за унитаз, выглядывая оттуда.
– Я заснула? Простите! Уже, наверное, глубокая ночь.
– Скорее, за полдень – сказал енот.
Жанна быстро высушила волосы и оделась. Платье было нежно-розовым с красивой зеленой брошкой. «В этом доме есть все», уверенно подумала она.
Жанна вышла из комнаты, уперлась в стенку, а потом увидела лестницу.
Шесть ступенек и Жанна в коридоре. Сквозь окна струится солнечный свет и все со временем в порядке. И Жанну осенило. Она просто спала после долгой дороги и только сообразила, что к чему. А все ей, как всегда, приснилось.
– Какая наглость – сказал енот, пробегая мимо в костюме и башмачках, и снова высоко задрав хвост.
Жанна спустилась вниз по большой лестнице и услышала хохот в большом холле. И еще шум волн. Жанна прошла в холл.
На люстре под потолком качались Трау и домовой. Домовой был точно одет как юнга на корабле, а Трау, как пират. Настоящий пират! В ушах у нее болтались огромные золотые кольца, даже в носу была серьга и шляпа, как у флибустьеров на картинках в учебнике. И непременно с огромным пером.
Она напевала какой-то, видимо пиратский гимн, и кричала сквозь шум волн и крики чаек домовому:
– Вижу вражескую шхуну! Пли!
Жанна повернула голову и увидела, что комната почти уже не комната, она просто огромная, точнее – она волны океана; Жанна стоит по колено в воде, платье намокло, а к ней приближается пиратский корабль. У штурвала подросший Цулифер, с пиратской повязкой на глазу, и со шпагой в мохнатой лапе. Еноты отлаживают пушки, а на носу корабля стоит Эрди и кричит. Трау тоже что-то кричит, а еноты фыркают.
– Сдавайся, Генри Морган!
– Ни за что, Ле Вассер!
Жанна смотрит во все глаза. Пушка срабатывает и из нее столбом выстреливает золотая пыль. Она падает на волосы и плечи Жанны. И Жанна аплодирует.
Жанна никогда не видела Трау такой, и впервые задумалась, сколько ей, то есть им, лет. Это не угрюмая, порой, тетя Эбба, не мама, не тетя Мария. Они гораздо младше.
– Мы те, кем хотим быть, Жанна. И цифры тут ни при чем. Это правда. Запомни ее. С ней будет легче, когда подрастешь – говорит Трау.
Океан пропадает. Комната еще хранит соленый вкус моря на губах, но Жанна уже видит привычные кресла, стулья и фортепиано.
