– Но ответ не верен.
– К… кх… – прохрипел страдалец, тщетно пытаясь вздохнуть. Чаша выпала из его рук и лежала на боку. Подчиняясь движению пальца Всевидящего, она вернулась на алтарь.
– Какой ответ, спрашиваешь?
Основатель храма задумчиво смотрел на светлеющее за горами небо.
– Очень простой. Ничего. Бог – в тебе. Им не нужно становиться. Им нужно просто быть. Здесь и сейчас. Познавшие истину в чаше не нуждаются.
Человек судорожно прохрипел в последний раз и замер, скорчившись перед алтарём.
Всевидящий задумчиво смерил его взглядом и вздохнул.
– Пожалуй, пора с этим кончать, – он перешагнул тело, направляясь к выходу.
Нефритовая табличка за его спиной покрылась многочисленными трещинами, алтарь раскололся, чаша распалась на две половинки, запуская цепь разрушений.
– Не о том люди думают, совсем измельчали.
Всевидящий, не оглядываясь на рушащиеся стены и потолок, перешагнул порог бывшего храма и порывом ветра исчез в лучах восходящего солнца.
Смерть сидел за своим столиком и ждал карри, размышляя о людях, когда понял, что он не один.
– Привет. Позволишь?
У столика стоял некто, чей костюм мог бы свидетельствовать о принадлежности к Шутовской гильдии, если бы не был пошит настолько идеально, чтобы стать сразу стильным и естественным. На слегка растрёпанных светлых волосах незнакомца красовался полосатый красно-синий колпак с одним бубенчиком и отворотом, напоминающим корону.
Хозяин странного колпака, высокий молодой красавец, явно не привык гнуть спину и получать в лицо кремовым тортом. Смерть плохо разбирался в людях, но даже ему было понятно, что на подобную выходку незнакомец отреагирует не как положено члену Шутовской гильдии.
– МЫ ЗНАКОМЫ?
– В некотором роде, – незнакомец открыто и весело улыбался. – Я очень много о тебе слышал. И рад познакомится с тобой лично. Собственно, для этого я и пришёл.
Гость приветственно протянул руку.
– Я Шут. И Дурак.
Смерть был удивлён, если о нём можно было так сказать. Он был удивлён не столько тем, что человек его видел, сколько тем, что его были искренне рады видеть. А ещё Смерть не помнил такую встречу, хотя Шут казался смутно знакомым. Он осторожно пожал протянутую ладонь. Она была тёплой и настоящей.
Это могло означать только одно.
Официант принёс карри и вопросительно посмотрел на Шута, привычно отводя глаза от места, где сидел Смерть. Шут уже устроился на стуле, аккуратно убрав за спину полы плаща. Чёрный верх и тёмно-синяя подкладка выглядели как бархат и дорогой шёлк. Но плащ был больше, чем просто ткань. Он явно обладал собственным сознанием.
– Что для вас, господин?
– Карри с собой, и побольше. И вашего лучшего пива. Хотя нет.
Шут задумчиво посмотрел на небо, скрытое деревянным навесом, словно что-то вспоминая.
– О! Бочонок укипаловки. Два бочонка.
– Хорошо, господин, – официант постарался скрыть изумление от такого заказа. Смерть же заботило другое.
– ТЫ НЕ ПРИНАДЛЕЖИШЬ ДИСКУ. НО ТЫ ЗДЕСЬ. И НИЧЕГО НЕ СЛУЧИЛОСЬ.
– Да. – Шут больше не улыбался, но взгляд серых глаз оставался тёплым и лучистым. – Я оттуда.
Неопределённый жест охватывал бы добрую половину неба, будь его видно.
– У нас одна вселенная, просто немного разные слои. Ты не против, если мы продолжим беседу у тебя дома? Мне хочется посмотреть на твои пшеничные поля. К тому же, я не хочу нарушать равновесие этого мира. А оно непременно нарушится, если я задержусь здесь. Таково моё свойство.
