Сказки Снежа - страница 4

Юноша молчал.

– А я вам скажу: недостаточно. Это не салат, это – перемешанные и испорченные продукты. Вы забыли, чему вас учили на курсах, если, конечно, учили. Или просто решили проигнорировать элементарные правила, известные даже простой, но влюбленной кухарке. Где приправа для салата? Где то, что делает его вкусным и отличающим от других салатов? Где, скажите, что-нибудь, что позволило бы мне, да и любому, кто хоть самую малость разбирается в теме, сказать: да, это салат «Осенний». Не «Весенний», не «Летний» при использовании одинаковых ингредиентов, а именно «Осенний». Где всё это, я вас спрашиваю? Что вы забыли? Ну же, отвечайте!

– «Серый», – еле слышно произнес юноша, – или «скучный».

– Прекрасно! – странствующий чародей азартно улыбнулся. – А еще можно «грустный», «мелкий» и даже «вечный», если вы хотите усилить нотку безысходности. Что еще?

Юноша слегка приободрился:

– «Монотонно».

– Очень хорошо, – одобрительно кивнул волшебник, – именно «монотонно». Хотя при желании вы можете использовать и «хладнокровно», и «тихим фоном», и…

– «Раздражённо».

– Замечательно! – еще больше оживился волшебник. – Вы же можете, вы же чувствуете! Ведь не просто же так вы выбрали эту профессию. Так, а что с «по крыше» будем делать? Ну же, давайте сами!

Юноша на минуту задумался и зашевелил губами:

– «Серой», но это если «дождь» приправлен чем-то другим, «старой», если хотим подчеркнуть бренность бытия, а еще лучше тогда «ветхой», – юноша улыбнулся, – или можно…

– «Покатой», «черной», «уснувшей», – не выдержал чародей и с удовлетворенным видом откинулся на спинку стула. – Очень, очень хорошо! – похвалил он юношу. – А теперь идите и приготовьте мне настоящий салат «Осенний».

Через пятнадцать минут странствующий маг, чародей, волшебник Слова и просто уставший от жизни человек наслаждался безупречно приготовленным блюдом. В его красивой дорогой тарелке лежало «Безответно стучит нищий дождь по обшарпанной крыше». И это был настоящий салат «Осенний», после которого хотелось выйти во двор и застрелиться.

– Тебе нравится быть свободным?

Я смотрела, как Хозяин Обратного склона поправляет дрова в камине. Он делал это по-особенному, будто вел с пламенем немой разговор, разговор, понятный лишь им двоим.

– Свободным? – он повернулся ко мне. – Что ты имеешь в виду?

– Отсутствие ответственности, – не задумываясь ответила я, – а такое возможно лишь при абсолютном одиночестве.

Хозяин Обратного склона внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, что ничего не понимаю в этой жизни.

Давным-давно, когда трава была зеленее, небо – прозрачнее, а солнце так же равнодушно, как и сейчас, летал над этой травой, в этом небе и под этим солнцем Воздушный змей. Управляемый ветром и опытной рукой он был подобен беззаботным птицам, расправляющим свои крылья – симметричные кляксы – на блестящем атласе длинных задранных юбок парусников-облаков. Всё лето Воздушный змей носился со стрижами и ласточками и чувствовал себя счастливым и свободным. Он бросал вызов грозовым тучам и с мальчишеским свистом скатывался по радуге после шумного беспокойного ливня; он смеялся со звездами-колокольчиками, рассыпанными по ночному небу, и вел философские беседы с хитроумным, изогнутым в вопросительный знак месяцем. И не было у него иных печалей как только безветренные серые сумерки.

Наступила осень. Вчерашние подружки ласточки засобирались туда, где не бывает снегов и вьюг. Воздушный змей с любопытством наблюдал за их суетой и радостным возбуждением от предстоящего дальнего перелета.