– Напишите коротко – Верн. Для вас достаточно, а посторонний не поймет.
«Королевские» пираты ушли еще дальше. Начинается погоня. Слово и действие «погоня» щекочут нервы, когда ее результат неизвестен и победа или проигрыш лишь вероятны. На этом строится всё остросюжетное. А когда результат неизбежен и предсказуем?
Похоже, что разница в данном случае невелика. Чувствуется напряжение и в Грегори, и в сэре Викторе. Чего уж говорить обо мне! Внутри всё словно сжалось в комок. Инстинкт, безусловный рефлекс древнего охотника? Его возбуждение перед настигнутой добычей? Дикарский азарт? Возмущение попранной справедливостью и жажда мести? Наверное, всё вместе взятое и предчувствие вымещения расплаты за всё. Не знаю, что чувствует палач, занеся топор над жертвой. Угрызения, наверное, его не посещают и коленки не дрожат, как у меня.
Корабли впереди не так уж медленно и вполне верно увеличиваются в размерах. В подзорную трубу видно, что там забеспокоились. Скопились у борта, на корме и смотрят в нашу сторону. Что будут делать? Ну, само собой открываются порты двух кормовых орудий. Надо хоть название судна на всякий случай запомнить. Сейчас от кормы ничего не останется – Грегори не любит огрызающихся. В подзорную трубу видны лишь уже затершиеся следы сбитых букв названия судна.
Пальнули всё-таки, не дождались пригодной дистанции. Два ядра бухнулись в воду далеко от нас. А ещё военные моряки называется! Сейчас Грегори докажет преимущества поворотных лафетов, позволяющих стрелять всем бортом вперед или назад.
– Ядра! Два снаряда! Пли! – Корма пирата в руинах.
– Цепи! Два снаряда! По мачтам! Пли!
Полетели цепи. Видно, как они, словно змеи, извиваются в полете. Рвут паруса, снасти. Почти поравнялись. Можно бить в борт. Им ответить нечем. Мы еще не вошли в их горизонтальный сектор обстрела.
– Картечь! Беглый огонь! Пли!
Минутный дьявольский рев и ответная тишина. Только сейчас понял, что меня до сих пор удивляло. Когда Грегори командует «беглый огонь», пальба останавливается не по команде, а ровно через минуту. Наверное, опыт подсказывает, что больше минуты стрелять – это просто порох зря изводить на стрельбу в пустое место.
Оставляем развалины плавать позади и настигаем идущего впереди. Летящие цепи делают свое дело, но капитан этого судна резко перекладывает руль, и корабль начинает разворачиваться, чтобы сделать залп всем бортом. Это ничего не изменило. «Морской ветер» начал стрелять раньше, чем разворот преследуемого смог бы принести ему плоды.
– Спустить паруса! Абордажная команда!
Знакомая картина – корабль-решето. Матросы взлетают на борт впереди нас и рассыпаются по кораблю. То тут, то там выстрелы, но это не по нам. Из-под палубы несколько глухих выстрелов. Переваливаюсь через борт. Сэр Виктор за мной. Кругом трупы в разных позах. У борта в луже крови лежит совсем еще молодой человек с белокурыми волосами. Наверное, нет еще и двадцати. Рука оторвана.
– Мичман Джекки Харрисон, – у меня за спиной тихо произносит сэр Виктор. – Пошли.
Уносим карты и судовой журнал. Матросы волокут бочонки с порохом. Разжигаем огонь и уходим. Пока плывем на шлюпках ко второму кораблю, листаю судовой журнал. Вот где видна военная дисциплина и скрупулезность. Полный реестр. Даты, координаты, названия потопленных кораблей…
Высаживаемся. Общая картина та же. Та же, да не совсем. Копаемся с сэром Виктором в капитанской каюте. Судовой журнал тоже полон записей. Влетает Спири.
