Сказки старых переулков - страница 14

Дела палача, если так можно выразиться, тоже шли хорошо: для магистрата, несмотря на все суеверия и предрассудки, подобные люди были незаменимыми профессионалами, чью работу, пусть и неприятную, требовалось выполнять с неукоснительной точностью. Постаревший мастер передал бывшему уличному оборвышу все необходимые навыки и знания, а в день своего шестнадцатилетия ученик впервые взял в руки топор, и вышел на эшафот исполнять «высокую волю». Впрочем, городской палач, как и многие отверженные, зарабатывавшие себе на жизнь этим зловещим ремеслом, знал толк ещё и во врачевании. Одной рукой отнимать жизнь, другой возвращать её – вот чему обучил он мальчишку.

Лодочник вытряхнул докуренную трубку и принялся набивать её заново. Прервавшись на миг, он указал рукой на тёмный силуэт заброшенного дворца на холме:

– Тогда казнили на Градовой площади, на западном склоне. Сейчас её уже нет, на том месте позже построили конюшни для расквартированного в Городе драгунского полка. Домика палача тоже нет. На прежней окраине, где когда-то над старым погостом стояла покосившаяся часовня, и жил заплечных дел мастер, теперь построены коттеджи, и цветут в палисадниках георгины. Правда, говорят, что никто не сажает в том квартале плодовых деревьев – и у яблонь, и у вишен, и даже у кустов малины, вырастающих на тамошней земле, всегда одинаково горький вкус, словно у полыни.

Прошли ещё год или два с тех пор, как молодой палач принял должность от своего учителя, и у аптекаря слегла в горячке единственная дочь. Красавица, похожая на мать, она была отрадой отца, и тот, конечно, не пожалел сил и денег, чтобы её выходить. Но не помогали ни составленные в его лаборатории лекарства, ни самые лучшие лекари, каких только можно было нанять по Городу или выписать из столицы. Кошелёк аптекаря быстро истощался, а дочка металась в бреду, и с каждым днём угасала на глазах. Тогда отчаявшийся отец, понимая, какая буря осуждения поднимется среди обывателей, когда те узнают о его поступке, пошёл к мастеру заплечных дел. Ведь говорят, что там, где не поможет медик, поможет палач – и так оно и есть: кто на короткой ноге с самой смертью, тому ведомы и многие тайны жизни. Вдвоём с учеником старый палач сутки составляли какое-то варево, а затем тот, кто когда-то был уличным оборвышем, отправился в дом аптекаря выхаживать заболевшую девушку.

Парень провёл у её постели неделю, давая строго по часам загадочное лекарство, составленное его учителем, и не смыкая глаз. Когда усталость и сон пытались одолеть его, молодой палач прихлёбывал что-то из принесенной с собой фляжки, и хотя спустя семь дней выглядел он так, словно сам вот-вот сойдёт в могилу, болезнь дочери аптекаря отступила. Вскоре после того, как она пришла в себя, парень отлучился за новой порцией лекарства и наставлениями от мастера – а когда вернулся, и вслед за служанкой поднимался в комнату больной, услышал обрывок её разговора с отцом: «…пусть это чудище не приходит!» Молча, передав склянку с лекарством смущённому отцу, показавшемуся на пороге комнаты, молодой палач ушёл.

Спустя месяц девушка окончательно поправилась, к ней вернулся аппетит, она стала вновь выходить из дома. Тогда здесь, на месте липовой аллеи, был старый монастырский сад, и небольшое кладбище при церкви. Прекрасное место для прогулок ради чистого воздуха – ведь Город с его узкими, грязными и, по большей части, не мощёными улочками, не слишком-то благоухал. В одну из таких прогулок в сад наведался и молодой палач. Недолго говорил он с дочерью аптекаря среди покосившихся, поросших мхом надгробий. Стоявшая в сторонке служанка, как ни прислушивалась, не смогла разобрать ни слова, но по возвращению домой девушка в полный голос рассказала обо всём отцу: парень просил её руки. «И что же ты?!» – в испуге воскликнул добряк-аптекарь. «Неужели ты полагаешь, что такой уродец и с таким ремеслом меня достоин?!» – рассмеялась гордая красавица. Отец облегчённо вздохнул, а неудавшегося жениха с тех пор больше ни разу не видели в этом квартале.