Дар речи не сразу вернулся к нему.
– Почему ты не ушла теперь с ними?
Она усмехнулась:
– Я так много сделала для стаи… Больше я им ничего не должна, и жизнь моя им не принадлежит. Я сама могу ею распоряжаться.
– Но ты же не можешь без них.
Иттиль посмотрела с печальной укоризной.
– Мне и не нужно. Я поверила, когда они говорили, что никакого вреда тебе не будет. Я просто боялась признаться себе, что не верю им, что знаю – они убьют тебя… Ты прав, Странник, я тоже вампир. Всё время, пока была с тобой рядом, я пила твою жизнь… чтобы отдать теперь.
– Ты сможешь протрубить в рог?
Ни о чём не спрашивая, она кивнула головой и сняла рог, что висел у него на груди. Встала, вытянулась в струнку и изо всех сил дунула в него. Густой и долгий зов поплыл над лесом. В ответ издалека пришёл такой же трубный звук.
– Гон-а-Чейро, – Странник закрыл глаза. – Теперь всё будет хорошо.
Тишина плавала в мареве солнечного полдня, пока её не спугнул треск и шум, долетевший из леса. Шум приближался, и, наконец, продравшись сквозь заросли напролом, на озёрный берег вырвался получеловек-полуконь.
– Рао-тэй! – позвал он и увидел, бросился к Страннику, который лежал у подножия дерева, опираясь на него спиной. – Что случилось, брат?
– Мне нужна твоя помощь.
– Вижу. Но что делает здесь эта пиявка?! – возмущённо громыхнул голос, когда кентавр рассмотрел полудёнку, прижавшуюся к груди Странника. – Ах ты мразь! – он за волосы отшвырнул её прочь и поднялся на дыбы, занося над нею копыта.
– Не смей, Гон! Она вернула мне жизнь.
– Этого не может быть! Ты ошибся! – Кентавр с ненавистью смотрел на Иттиль, закрывшую лицо руками.
– Я велю тебе оставить её.
Копыта гулко ударили в землю рядом с головой Иттиль, и она содрогнулась всем телом. Кентавр отвернулся от неё, как будто враз забыл о существе, не достойном и капли его внимания.
– Что за беда случилась с тобою, брат?! Погоди… Уж не вампиры ли тут пировали?
– Да.
– Но ты мог сжечь их одним лишь взглядом!
– Не мог.
– Дьявол! – выругался Гон-а-Чейро, явно борясь с желанием обернуться к полудёнке и показать на деле, как одной лишь свой яростью он обратит это существо в облачко тающего марева.
– Ты не причинишь ей не зла, Гон. И не оставишь её здесь. Если не хочешь помочь нам обоим, уходи.
– О, дьявол! Ты хочешь, чтобы мир встал на голову, Странник!
– Пусть встанет, если того требует справедливость.
Кентавр молча подошёл к Иттиль, не особо церемонясь поднял её с травы и отправил к себе на спину.
– Ты удовлетворён? – сухо спросил он.
Рао-тэй улыбнулся чуть виновато, и суровость тотчас ушла из глаз Гона-а-Чейро:
– Сможешь удержаться у меня на спине?
– Это не нужно. Я сам, ты только поддержи меня.
– Тут недалеко пещера моего младшего брата.
Кентавр крепко обхватил Странника за пояс и помог встать. Рао-тэй обернулся – Иттиль лежала ничком на широкой спине Гон-а-Чейро, и показалась ему похожей на маленькую ящерку, приникшую к тёплому камню.
Гон-а-Чейро всё не мог сдержать переполнявшего его негодования и, поддерживая Рао-тэя, пенял ему:
– Как ты мог забыть всё, что тебе говорили? Да! Ты забыл! Иначе и на сотню шагов не подпустил бы к себе эту… – он не находил слов, чтобы выразить свою брезгливость. – Скажи правду… Нет, молчи. Я и так знаю, что во всём виновата эта мерзкая тварь, порождение лжи и подлости! И чем она заморочила тебе голову? Тощий заморыш! Разве я не звал тебя в долину людей? Любая из человеческих дочерей была бы счастлива разделить с тобой ложе, ведь род, в котором родится дитя, зачатое Странником, будет благословенным на много колен вперёд!
