– О, я уверена, что тревожиться на самом деле не о чем, – ответила Лилит с робкой улыбкой. – Но ты права, в моей жизни кое-что изменилось. Прости, я уже давно хотела тебе рассказать… Поделиться. Для меня это совсем новые ощущения и эмоции. Но они такие прекрасные! Хотя я не совсем понимаю, как следует себя вести…
– Некоторые слухи до меня уже дошли, – произнесла Анна. – Скажи мне, ведь речь идёт о том молодом знатном господине, который появился в наших краях этой осенью?
– Да, – потупила взгляд Лилит.
– Что тебе о нём известно?
– О! К сожалению, почти ничего. И видела я его всего два раза.
– Ты колдовала?
– Нет!
– И совсем не использовала магию?
– Конечно, нет! – Лилит и правда верила, что обошлась без колдовства. А тот заговор, что шептали её губы при первой встрече – ведь это произошло случайно, помимо её воли, и значит он не считается.
Неизвестный и загадочный господин действительно появлялся в лавке у Марии всего два раза. Прошло около недели после первой его встречи с Лилит, когда он снова заехал в их деревню. И в этот свой приезд он уже осмелился подойти к очаровательной черноволосой продавщице с пронзительными голубыми глазами. Беседа получилась совсем короткой. Фактически он просто спросил о некоторых выставленных в лавке товарах, а она всего лишь ответила на эти незатейливые вопросы. Но именно после того разговора они оба в полной мере осознали, что рано или поздно их пути неизбежно пересекутся.
Звали его Бернард. Он был старше Лилит на восемь лет и к тому времени уже наравне с отцом успешно занимался торговлей. Семья Бернарда слыла одной из самых зажиточных и влиятельных, а генеалогическое дерево их уходило мощными корнями в древнюю и тёмную глубь веков.
Бернард с отцом возили морем самые разнообразные товары, но основой их успеха и небывалой коммерческой удачи являлись ткани. Доминировавший в прошлом веке итальянский шёлк теперь был вытеснен изумительными французскими тканями, которые в избытке поставляли Лионские мануфактуры. Ах, какой восторг вызывал у женщин этот новый французский шёлк!
Набивные рисунки, напоминающие акварель, невиданные доселе стёганные ткани, ткани в вертикальную полоску и даже совсем новые шелка с пока ещё диковинными китайскими мотивами – всё это привозил Бернард. Не сложно догадаться, что товар его молниеносно разбирали городские модные портные и торговцы простых деревенских лавочек.
Прибыль – баснословная даже по тем лихим временам, – вкладывалась в дело. Отец Бернарда приобретал самые новые и надёжные корабли, он скрупулёзно следил за всеми производимыми расчётами и умело заводил полезные знакомства. Это был невероятно удачливый и талантливый в коммерции человек. Но, увы, слишком прямолинейный и жёсткий со своими родными и близкими. Семьёй он обзавёлся очень поздно – почти в сорок лет. Молодая жена одного за другим родила ему шестерых детей. К огромному её горю трое из них умерли, не прожив и нескольких месяцев. Выжили лишь две младшие девочки-погодки и самый старший мальчик – Бернард. Естественно, отец души не чаял в своём единственном наследнике, а мать и сёстры боготворили и буквально молились на него.
Однако Бернард не вырос избалованным или излишне самоуверенным в себе юношей. От отца он унаследовал крепкую деловую хватку и острый аналитический ум, а от матери – скромность, покладистость и нежную ранимую душу. Душа Бернарда надёжно пряталась за внешней броней смелой решительности и требовательности к другим и самому себе. Днём он умело и властно распоряжался своими людьми, а по ночам с непонятной щемящей тоской в сердце любовался луной – манящей, молчаливой и такой близкой.
