Передо мной лежал не просто колдун или иномирец. Это был Богатырев! Богдан Богатырев! Мой ученик!
8. 6. О том, как я офигевала от происходящего
Богдан был без сознания, а судя по царапинам на лице и грязи на одежде, его изрядно побили прежде, чем схватить. Наверняка пинали всей деревней, потому что такого медведя, на мой взгляд, завалить не просто.
Одет он был в точности, как описывали девушки и что сама я успела заметить из образа вчерашнего вора: белая рубашка, разодранная кожаная куртка болтается на одной руке и джинсы. Кроссовки далеко не «цвета первого снега», а поношенные, грязные, старые, в которых он по университету рассекал. Не хватало только рюкзака. Надеюсь, в рюкзаке моя одежда, и он его припрятал, а не кто-то его похитил и теперь я должна подчиняться деревенщине из этого мира.
Пока я офигевала, иначе просто не скажешь, не только от того, что Богатырев попал вместе со мной в одну сказку, но и от того, что он посмел не просто пальцем меня тронуть, а раздеть, действие на берегу стремительно развивалось.
– Брешешь, старая! – нахмурился мужик, сведя недоверчиво брови на переносице. Уважение и боязнь из его голоса мигом испарились.
– Да ты глянь в какие одежи он выряжен, – гаркнула бабка. – А лапти у него какие!
– Красивые… – завистливо вздохнула рядом со мной Истома, заставив встрепенуться. – Себе такие хочу.
– Зачем? – поразилась я. – Галоши. Явно не твой размер.
– Приспособлю, – отмахнулась она.
– Колдун! Как есть колдун! – гаркнула бабка и зло глянула на мужика. Леший со своей свитой из кустиков, грибочков и мелкого лесного зверья повернули головы к людям. – Обмануть нас хотите?
Люди испуганно ахнули.
– Да что ты, бабушка! – вскрикнула женщина из толпы. – Мы ж к вам его привели. Совета просим.
– Да и то, что колдует, сразу сказали! – заметил молодой парень с другой стороны, и люди загомонили.
Бабка снова приблизилась к Богатыреву, присела и принялась его изучать. Покопалась в волосах, открыла рот, заглянула и проверила зубы, скривилась недовольно, и я вместе с ней, решив, что у парня изо рта воняет. Затем она принялась изучать его тело, распахнула рубашку под хихиканье русалок, проверила руки.
– Зубы целые, белые, все на месте. В жизни у такого здорового мужика таких зубов не видала. Точно колдовство. А руки? Ни мозолей, ни ссадин, ни шрамов…
Богатырев – белоручка, красна девица. Неожиданно. Я-то думала он мордоворот знатный с такой-то горой мышц. Хотя в клубе я его увидела смешивающим коктейли, а не охраняющего вход…
– Ой, чур меня! – бабка откинула его руку, которую осматривала, поспешно встала и отпрыгнула назад к девушкам. – Топить его надо. Точно сын колдуньи! – заверещала она, напугав меня и всех рядом стоящих.
Мужик, который говорил от лица людей, с опаской приблизился, склонился к руке Богатырева, приподнял ее, посмотрел на кисть и отпрыгнул обратно к толпе людей.
– Чур! Чур! Чур! – заорал он, отряхивая руки. – Родимое пятно! Знак Кощеев!
Я удивленно раскрыла глаза, судорожно вспоминая запястья Богатырева и пытаясь понять, что привело их в такой ужас. Отвратительного родимого пятна у него точно быть не могло – я бы заметила за год общения. Скорее всего за неведомый знак они приняли татуировку – я к ней никогда не присматривалась и не знала, что на ней изображено, но не раз видела черные линии, когда проходила мимо его стола.
– Это сын колдуньи Боряны, которая сгинула несколько лет назад! – заявила Агния. И люди, и нечисть принялись перешептываться, обсуждая неведомую колдунью.
