– Ой. Это не та!
– С ума сошли! – повторила гневно женщина. – Марш к Сеньке, обе! Сделайте ему музыку потише.
– Я к Варе, – сказала я женщине.
– Это я, – сказала она, – ты в порядке? Сестры совсем распоясались.
Я уставилась на нее. Все, я могу возвращаться домой и смело вычеркивать Варю из списка подозреваемых. Не могла эта тетенька поджечь стул завкафедрой. Она похожа на булочницу Асону, приютившую ведьму Кики и всегда готовую прийти на помощь. Полная, веселая, добрая. Ну, может, не слишком веселая…
– Мы не знали, что это не ТА! – пробурчала старшая девочка.
– Ты сегодня сделаешь музыку ПОТИШЕ? – гаркнула Варя и шлепнула сестру тряпкой.
«И не слишком добрая, – подумала я, – надо все-таки провести допрос».
– Испугалась? – это она уже мне сказала.
– Д-да так… А кого они хотели поймать?
– Понятия не имею. У них сейчас период дурацкий. Играют в разбойников. А мне вот извиняться приходится. Прости, пожалуйста. Проходи на кухню. Ты от Анны Семеновны?
– Да… Она попросила меня, то есть вас, позаниматься со мной, – проговорила я, разуваясь.
– Кого – вас?
– Вас, Варя. Это я вежливо.
– Ой, брось! – отмахнулась тряпкой Варя. – Не надо вежливо. Давай на «ты». Чем заниматься?
Я прошла на крошечную кухоньку и огляделась. Газовая плита еще советской марки. Табуретки с ножками, прикрученными проволокой. Дешевые тарелки и чашки – я такие видела в сельском магазине у нас на даче. Никогда не думала, что кто-то может купить себе тарелку, украшенную грибом-поганкой. Оказывается, есть такие люди. На столе – заштопанная клеенка, на полу – заклеенный линолеум. В общем, как пишут в книгах, чисто, но бедно. И как они тут умещаются с тремя детьми?
– Фонетикой. И переводом.
– Да?! А где я время возьму?
Варя швырнула тряпку под раковину и включила конфорку под чайником.
– Кофе будешь?
Вылитая Асона. Тоже предложила Кики кофе на первой встрече.
– Лучше чай. То есть ты не будешь со мной заниматься?
– Придется, – вздохнула Варя, – мне лучше с ними не спорить, выгонят еще.
Она насыпала себе кофе, в другую чашку кинула пакетик чая, залила обе кипятком.
– Ничего, что мы на кухне? Наверное, родители скоро придут, – сказала я, усаживаясь у окошка.
На подоконнике в баночке сидела луковица, она протягивала зеленые стрелки вверх, а белые тонкие корни – вниз, к воде. Из окна виднелась Останкинская башня.
– У нас их нет, – ответила Варя, открывая дверцу холодильника и исчезая за ней.
– Как – нет?
– Папа умер. Мама уехала в Польшу. Ухаживает там за больными старушками и не собирается возвращаться. Денег не присылает.
Варя выложила на стол упаковку сливок, колбасу, сыр, а еще достала кастрюлю и поставила ее возле раковины.
– А кто следит за твоими сестрами?
– Я. Не только за сестрами, но и за братом.
«Сеня», – вспомнила я, и меня передернуло от воспоминания, какой ужас мне пришлось вытерпеть десять минут назад, во время «игры в разбойников». Варя добавила в свой кофе сливки и принялась готовить бутерброды.
– Твой брат работает?
– Да. Дома. Комиксы рисует.
– Комиксы?! А можно мне глянуть?
Варя оторвалась от бутербродов и внимательно посмотрела на меня.
– Так тебя Анна Семеновна прислала? Или кто-то еще?
– Анна Семеновна… Просто я сама комиксы рисую. У меня целая галерея рисунков на sozdaikomiks.ru. Ник – Соль. А у твоего брата какой?
– Понятия не имею.
– Хоть рисунки покажи…
– Подумаю. Займемся фонетикой? Или переводом?
– Лучше переводом, – сказала я, – вот тут статья, про «активное слушание».
