Общая инструкция относительно карантинов в России была издана в 1712 году. Губернаторы и воеводы, получив известие о поветрии за границей, должны были задерживать приезжих у застав. Срок карантина не определялся, но строгость изоляции прописывалась достаточно подробно: с областями, в которых появилось поветрие, прерывалось всякое сообщение; дома, в которых случилась болезнь, приказывалось сжечь с лошадьми и со скотом и со всякою рухлядью, выведши из них людей в особые и пустые места; всякому, кто прокрадывается через заставы, грозила виселица. С течением времени инструкции обновлялись и совершенствовались. Одна из таковых вышла в 1728 году, по случаю открывшейся в Астрахани «опасной болезни». Четверть века спустя сенатским указом от 22 февраля 1755 года предписывалось открыть при всех пограничных таможнях постоянные карантины с медицинским персоналом. Правда, часто подобные предписания оставались лишь на бумаге. Когда в 1771 году в смежных с Турцией польских провинциях появилась чума, оказалось, что указ этот так и не привели в исполнение. Неудивительно, что чума принялась свирепствовать в пограничных русских областях и дошла, как известно, до Москвы.
Зародившись на южных и западных границах, внимание властей к здоровью населения постепенно распространилось на север. В 1786 году появился устав о карантинном доме на острове Сескаре в Финском заливе Балтийского моря. Каждая область имела свою специфику и обычаи, которые не всегда руководствовались медицинскими соображениями. Поэтому в 1800 году был издан общий «Устав пограничных и портовых карантинов». В нем наконец-то указали точный порядок санитарных процедур: «по принятии в карантин окуривание людей, товаров, вещей и пожитков порошками, выветривание оных посредством возобновляемого воздуха, обмывание уксусной или соленой водой и опрыскивание уксусом, либо держание над парами онаго, суть доселе известные, самые благонадежные и действительные средства для очищения от заразы в них нередко кроющейся».
В Дубоссарах прибывших из-за реки прямо с переправы направляли в карантин – выдерживать «определенный к безопасности от язвительной болезни шестидневный термин». Во время эпидемии срок пребывания в карантине увеличивался до шестнадцати дней. По истечении этого срока, а также «очистки и окурки» приезжий считался «несумнительным» и мог получить пропускной билет.
Несмотря на такие строгие меры, эпидемии холеры, тифа и чумы рядом с турецкой границей вспыхивали достаточно регулярно. Это становилось одной из причин высокой младенческой смертности в регионе: из 178 родившихся 100 умирали в возрасте до одного года.
Вообще в России XIX века смертность в среднем составляла 35 на тысячу жителей, а по величине младенческой смертности наша страна тогда стояла на одном из первых мест в мире. В отдельных губерниях процент детей, умирающих на первом году жизни, доходил до 36, а в некоторых волостях северо-восточной части страны – даже до 60. На IX Пироговском съезде русских врачей в 1904 году один из его участников говорил по этому поводу: «Согласитесь сами, что если перед вашими глазами половина рождающихся детей будет умирать, не доживши до одного года, то не найдете ли вы здесь сходства с тем Иродовым избиением младенцев, когда на смерть были обречены все дети до 2-х лет мужского пола, то есть та же половина. Это “Иродово избиение” совершается постоянно из года в год. Разница только та, что тогда часть детей выжила до 2-х лет, а у нас только до одного года».
