Скобелев (сборник) - страница 22

Но вся эта огромная по масштабу работа могла рухнуть в одночасье, поскольку Ферганская область напоминала пороховую бочку. Борьба за лучшее место под солнцем раздирала племена и была тем фитилем, который мог взорвать хрупкое спокойствие. И вот здесь Скобелев выступил как отменный дипломат. Он, не раздумывая смещал вождей, которые безвольно следовали порывам толпы, задабривал лояльную знать, оберегал права дехкан, жестоко карал подстрекателей. На удивление высшего мусульманского духовенства, ожидавшего расправы за то, что оно в ходе боевых действий подогревало страсти, Скобелев не стал вмешиваться в дела вероисповедания. Остались неприкосновенными и традиции разноплеменного края.

Вода испокон веков была здесь главной жизненной силой. Скобелев сосредоточил на строительстве арыков лучшие инженерные силы, какие имелись в его распоряжении. Фергана буквально на глазах превращалась в цветущий оазис. На дорогах, связующих города и долины, все реже и реже звучали истошные и разъяренные голоса купцов, проклинавших рытвины и ухабы. Караванные пути были взяты под охрану и движение по ним сделалось безопасным.

К величайшему удовольствию простых людей, Скобелев дал понять, что избавление от рабства не сиюминутный каприз, а мера, ведущая к полному уничтожению этого позорного явления. Непреклонен был губернатор и в упорядочении налогов. Такое в Фергане было в диковину.

К. П. Кауфман писал в Петербург: «Михаил Дмитриевич занимается серьезно своим делом, вникает во все, учится и трудится… Народ подает «арсы» (просьбы. – Б. К.) с полным доверием и, кажется, доволен своим теперешним положением…»

Из столицы во вновь приобретенные владения потянулись высокопоставленные инспекторы и визитеры. Скобелев встречал гостей с необычайной помпезностью и поражал восточным гостеприимством и обилием развлечений. Но за время долгого обратного пути восторги и впечатления становились умереннее и уступали место зависти и недобрым мыслям, которые в великосветских кругах обретали реальные очертания в виде нелестных отзывов и сплетен о молодом генерал-губернаторе. О них в весьма противоречивых строках повествует американский военный агент в России А. Грин: «Скобелев… пустился в поход против интендантских чиновников… И так как они столь же ловки, сколь неразборчивы, то и не замедлили обвинить его в Петербурге в весьма серьезных злоупотреблениях. Один флигель-адъютант послан был для расследования дела; холодно принятый генералом… флигель-адъютант вернулся в Петербург с докладом, в котором Скобелев обвинялся во взяточничестве на сумму около миллиона рублей».

Скобелев, непримиримый противник обкрадывания солдат, не позволял никому запускать руку в государственный карман и жестоко карал тех, кто пытался нажиться на недоплате и недодаче. Это создало ему множество врагов, которые вели нечистоплотную борьбу против генерала.

Вот как развернулись дальнейшие события. Скобелев вынужден был испросить у Кауфмана отпуск и спешно выехал в Петербург, где представил все счета и бумаги в Государственный контроль. Генерал был оправдан.

В письмах, получаемых Кауфманом из Петербурга, недоброжелатели Скобелева обозначены буквами латинского алфавита, поскольку близость их ко двору была очевидной. Скобелев, словно от назойливых мух, отбивался от столичных протеже. Возвращаясь из Туркестана ни с чем, они поливали грязью молодого генерал-губернатора, ставили под сомнение его боевые заслуги и, уж конечно, не обходили молчанием административную деятельность. И вот здесь напридумывали черт знает что!