А с той девушкой из отдела промышленной безопасности Гаю пришлось очень скоро столкнуться. Через два или три дня после совещания он поехал в Мургаб. Его фирма, кроме строительства газопровода взяла в нагрузку ещё несколько объектов в городе, где должна была разместиться дирекция эксплуатирующей организации. Итальянцы должны были построить несколько скважин водоснабжения, станцию очистки воды, повысительную насосную и ещё несколько вспомогательных сооружений. Все силы были брошены на строительство трубы, и вся мелочёвка строилась медленно и несогласованно. Туркестанцы, как всегда, медлили со всей сопутствующей инфраструктурой, хотя новые скважины помогли бы решить проблему перебоев с питьевой водой, которую испытывал Муграб.
Гай остановил машину у ворот стройки. Ворота и ограждение выглядели гораздо лучше, чем сами строящиеся объекты. Ровный высокий забор из синего профлиста с красивыми баннерами выглядел очень по-европейски. По пути на стройку Гай купил в уличной закусочной, в чьей репутации он не сомневался, почти полуметровую шаурму, а термос с охлаждённым чаем он захватил ещё с утра. Надев белую каску и захватив с собой свёрток с едой, он отправился инспектировать объект. Сторож из местных не задал никаких вопросов, увидев каску и жёлтый жилет. Было не очень жарко, градусов двадцать пять, и на синем небе даже висели несколько небольших облаков. Гай быстро обошёл скважины и резервуары с водой, похожие на большие скифские курганы. На улице не было ни одного человека. В здании станции обезжелезивания два шведских монтажника подключали шкафы управления фильтровальной установкой. Гай задал им несколько вопросов, чтобы показать, что у генподрядчика есть специалисты, которые разбираются в тонкостях автоматизации. Шведы были высокие, усатые и одинаково обгоревшие на солнце. На полу стоял маленький динамик, шведы слушали музыку, к удивлению Гая, какую-то классику.
За станцией обезжелезивания гудел автокран, монтировали коробку будущей трансформаторной подстанции. Гай сделал несколько фото и отправил Юре. Трансформаторы застряли где-то на таможне, и уже вторую неделю Лонский пытался их оттуда вызволить. От подстанции до насосной обнажённые до пояса коричневые люди высаживали деревья, копая землю вручную, кирками, лопатами и заступами. Туркестанцы очень большое значение придавали зелёным насаждениям. У забора лениво курил руководитель коричневых людей. Он кивнул Гаю, хотя Гай его не знал. Он направился к зданию насосной с пристроенным к ней трёхэтажным административным корпусом. Тут не работало ни одного человека. Машзал был пуст, четыре плоские бетонные площадки показывали место будущего расположения насосов, а в АБК даже не все наружные стены были сложены из кирпича. Гай поднялся на пустую крышу. Венткамера отбрасывала густую длинную тень. Кровля была чистая и как будто подметённая. Только в одном месте начали выкладывать парапет, а потом бросили. Гай взял кусок опалубки, положил на край перекрытия и сел, свесив ноги, в тени венткамеры. Отсюда открывался отличный вид на полупустыню, гладкую и ровную, как грудь метросексуала. Только вдалеке, километрах в тридцати, синела полоса невысоких гор. Очень далеко по выжженной поверхности ехала машина, подняв облако пыли. Гай развернул шаурму и начал есть. Солнце на несколько секунд скрылось за маленьким облаком. Здесь всё было другое – и земля, и небо, и люди, и шаурма. Они добавляли какие-то необычные специи, от чего мясо приобретало необычный острый и пряный вкус. Он забыл салфетки и украдкой вытер рот обратной стороной запястья. Шаурма была огромна, как вселенная, но он всё съел, запивая каждый глоток чёрным, как душа убийцы, чаем.
