— Заметьте, гид
нам об этом ни разу не говорила, —
добавила она. — Покупайте прекрасного
байкальского омуля за бешеные деньги. Всё для туристов.
В разговоре
возникла неловкая пауза.
— Да, ладно
страсти нагонять, — сказал Паша. — Может, это и правда селёдка. Сейчас же лова
нет.
Нарезанная
небольшими кусочками рыба осталась сиротливо лежать на тарелке, интерес к ней
мгновенно угас. Слова Екатерины влёт пробили мою, как я думала, крепкую оборону.
Мне двенадцать
лет, инфекционная больница, сильнодействующая таблетка и ночь в одиночестве с
тетрапаком персикого сока. Мне безумно хотелось пить после принятого лекарства,
а у меня только приторный сок с отвратительным привкусом химозы. После
случившегося мама сильно переживала, что не сообразила купить воды, но с тех
пор персиковый сок у меня под запретом.
Застольная беседа, словно спотыкающаяся лошадь, потеряла направление. Екатерина
активировала красную кнопку в наших умах. Состояние тревоги полностью изменило
атмосферу в гостиной, засиживаться здесь
больше не хотелось.
Чуть раньше я
заплатила за дополнительную экскурсию на Аю и петроглифы в компании с Пашей и
Лилей. К моей радости Екатерина туда не записалась, а это в сложившейся
ситуации был огромный бонус.
Через полчаса за
нами приехал белый внедорожник. Водитель – разговорчивый крепкий мужик помог
нам загрузиться в тёплое нутро автомобиля, и меня мгновенно разморило. Ураган
ощущений в виде бессонной ночи, переохлаждения в ледяной пещере, падающих на
голову сосулек стих, и под размеренный разговор Паши с водителем я незаметно
уснула.
Моя нервная
система отключила все системы навигации, и как ни мотало машину по кочкам и
рытвинам, ничего не заставило проснуться. Только когда внедорожник остановился,
я открыла глаза. Рядом со мной, оказывается, уснула и Лиля, разница во времени
сыграла свою роль.
Две спящие
царевны проснулись одновременно. Водитель, имени которого я не запомнила, повёл
нас на уступ, с которого открывался величественный вид на озеро.
— Байкал еще не
замёрз, — показал он на темнеющую вдалеке воду. — Парит. Окончательно встанет
только к концу февраля.
Наше дружное
о-о-о, стало ответом.
Над уходящей к
горизонту водой стелился белый дымок. Единственной заботой туристов было
наделать фото с разных ракурсов. Тут мы преуспели.
Я поняла, как
коровы добывают себе корм на холмах чуть припорошенных снегом. Снежный покров
был настолько тонок, что мои следы отпечатывались на белой земле, стоило сойти
с тропинки. Тонкие веточки ковыли, покрытые инеем, чуть колыхались на ветру.
Зима здесь не заносила сугробами холмы, называвшиеся степью.
—
Лучшие смотровые площадки в бухте Ая и над устьем Анга, — вещал наш
сопровождающий, и мы прилежно фотографировали друг друга на фоне Байкала.
Пасмурная
погода, узкая тропинка на холм, хрупкие стебельки ковыли навеяли на меня
безжалостное в своей правде настроение. Жизнь мимолётна, как только что
протоптанная в снегу тропинка, её занесёт первый же снегопад, сдует ветром
следы, оставленные мною. Конечно, я хорохорилась, придумывая роли, меняя
локации, гоняясь за призрачной мечтой. Суета, которой я заштопывала дыру в душе
– беспросветное одиночество.
Всё
просто. В чат Марьяны меня привело желание найти своего человека. Мне нужен был
только один – единственный, но как в сказке почему-то не получалось, наши пути
не пересекались, мечта о встрече с ним так и осталась размытой акварелью в моём
альбоме.
