Скрипачка и вор - страница 24



– Чай или кофе? – спросила Аделин, уходя на кухню. Шагая, она вела двумя пальцами по шершавой стене, словно чтобы убедиться, что идет в нужном направлении. Я пошел следом за ней.

– Если можно чай, тебе помочь его заварить? – спросил я.

Аделин элегантно рассмеялась, прикрывая рот ладонью. В ее смехе не было насмешки, скорее легкое удивление.

– Спасибо, Милош, с обычными, жизненными делами я справляюсь сама! – ответила она с улыбкой.

– Понял, извини! – пробормотал я, чувствуя, как щеки начинают гореть.

– Кстати, я бы еще хотел извиниться за то, что пропал… Мне… срочно нужно было уехать по работе, связи не было там…

Я солгал, зная, что она все равно не сможет увидеть мою разбитую губу. И, наверное, даже если бы увидела, я бы все равно солгал. Правду ей знать было нельзя, ради ее же безопасности.

– Милош… – начала Аделин с явно выраженной грустью. Неужели Кирилл ей все рассказал? – Не нужно извиняться, я все понимаю!

Я сглотнул плотный ком слюны, ожидая подвоха в ее словах.

– Что же ты понимаешь? – переспросил я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри все кипело.

– Люди с ограниченными возможностями – это абуза! – вызверилась она, понизив свой голос, словно боялась, что кто-то услышит ее слова. В ее глазах плескалась не жалость, а… отвращение… ко мне или к самой себе?

– Ты черкнулась за эти четыре дня? Или тебе так Кирилл мозг промыл? – начал я с явным раздражением. Она встала и подошла к мраморной столешнице так быстро, как-будто все видит.

– Я же вижу по тебе, что ты от меня нос воротишь, уходи, я тебя не держу!

– Видишь? – с неким подколом спросил я, пытаясь нарочно задеть ее чувства.

– Ну да! Конечно! Я ничего не вижу, можно теперь пользоваться этим! – выкрикнула она, и в ее голосе сквозила обида, смешанная с отчаянием.

Я с грохотом встал со стула. Заметил, как Аделин сжалась, вцепившись пальцами в столешницу, слегка смяв букет, лежащий у нее за спиной. Подошел к ней вплотную и взял ее под руку, выше локтя, слегка сжал, чтобы она не чувствовала боли, лишь легкий дискомфорт. Сказал:

Аделин.

– Ты правда думаешь, что ты для меня абуза? – злобно прошептал Милош, стискивая зубы. Я чувствовала его обжигающее дыхание на своем лице. От страха у меня пересохло во рту. – Я купил тебе этот гребаный букет на последние деньги, пришел извиниться, а ты меня гонишь? Это Кирилл тебе мозг промыл?

Казалось, с каждым словом, он все сильнее сжимал мою руку в кулаке, и мне становилось больно. В его глазах плескалась ярость, смешанная с какой-то отчаянной обидой, я это ощущала по его дыханию. Я не знала, что ответить. Слова застревали в горле, парализованные страхом. Букет, который лежал за моей спиной, казался теперь не извинением, а скорее оружием, символом его гнева.

– Дура ты, значит, – его голос на удивление звучал мягче, чем в начале ссоры. Я смогла немного выдохнуть, почувствовав, что он приблизился ко мне еще больше. Невольно я опустила глаза вниз.

Пол под ногами казался зыбучим песком, готовым поглотить меня целиком. В горле пересохло, и я с трудом сглотнула, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Почему он так себя ведет? Почему сейчас, когда все и так летит в тартарары, он решает сыграть в понимающего?

– Может, и дура, – прошептала я, почти не слыша собственного голоса. – Только тебе-то что с того?

Милош протянул свободную руку и коснулся моего подбородка, заставляя поднять голову. В его глазах плескалось что-то странное, непонятное мне. То ли жалость, то ли разочарование, то ли… что-то еще, чего я не могла распознать.