Скрижаль Исет. Последний суд - страница 22

– Спасибо, – кивнул Кейфл.

Было бы так легко посоветовать ему заведомо неверный способ попасть в Дуат, но Анубис смог справиться и с этим порывом.

– Рекомендую начать изучение с ядов. Они умеют убивать медленно, в отличие от кинжала.

Ещё раз кивнув, принц направился к дверям, но Атсу не сдвинулся с места.

– Я останусь с Ифе.

– Нет, – резче, чем собирался, возразил Анубис. – Помоги хекау. Текстов много, а времени мало.

Признаться богу в том, что не умел читать, Атсу не смог. Он как никогда ощущал себя бесполезным. Чтобы хоть как-то избавиться от горечи этого осознания, вор поспешно покинул зал вслед за Кейфлом. «Я могу хотя бы таскать его царейшеству папирусы…» – думал он, ненавидя себя за то, что никогда не было его виной.

Оставшись наедине с телом Ифе, Каратель позволил себе вглядеться в лицо грешницы. Оно было спокойным. Ровный нос с чуть вздёрнутым кончиком, гладкие щёки, поцелованные беспощадным солнцем Та-Кемет, изогнутые брови, кажущиеся чуть светлее от пыли разрушенного Бата. Богу сложно было оценить красоту смертной, но ему нравилось на неё смотреть.

Только вот пыль и кровавые капли, застывшие на коже, делали девушку действительно похожей на мертвеца. Это ему не нравилось.

Возле алтаря мумификации всегда стояли сосуды с чистой водой для омовения тел. Несмотря на то, что этот зал никогда не использовался по назначению, жрецы храма исправно меняли воду, считая, что сакральное место должно быть готово к появлению божества в любой момент.

Рядом с сосудами лежала стопка мягких льняных полотен. Анубис взял одно из них, окунул в воду и поднёс к лицу Ифе. Он мягко, едва касаясь, провёл тканью по щеке, стирая грязь и кровь. Была ли это её кровь? Или кого-то из смертных, окончивших свой жизненный путь в Бате? Бог не знал ответа. Но ему отчаянно и необъяснимо сильно хотелось очистить девушку от ужаса, который она пережила. Хотя бы так, хотя бы куском ткани. «Я ведь должен желать кары для неё, а не… этого». Несмотря на собственные мысли, Анубис продолжал омывать лицо грешной аментет до тех пор, пока на нём не осталось ни следа произошедшего в городе Бастет.

Отложив ткань, он позволил себе коснуться кончиками пальцев щеки девушки. Её кожа была холодной. Это ему тоже не нравилось.

Впервые за вечность тот, в ком царила ледяная сила Дуата, хотел даровать кому-то тепло.

Путь по Долине Забытого был мучением. У Ифе подгибались ноги, а голодная резь в животе заставляла идти почти согнувшись. «Я так устала…» – думала она, смотря на бесконечную блёклую пустыню.

Шани легче переносила путь, не имея потребностей смертного тела. Но и её терзала Долина.

– Лучше небытие, чем блуждать здесь вечность, – шипела маа-херу. – Лучше перестать существовать, чем медленно сходить с ума.

Пейзаж вокруг не менялся. Лишь новые обломки прошлого то и дело всплывали из песка, но девушкам казалось, что они не продвинулись даже на шаг.

Ифе прикрыла уставшие глаза. За миг до этого на краю зрения что-то мелькнуло, и она вновь заставила себя посмотреть на пустыню.

Среди бесцветных барханов показалась фигура. Вглядевшись в то место, аментет замерла. Она могла бы поклясться, что видела знакомое лицо.

– Кейфл… – её шёпот был едва слышным.

– Моя Ифе, – юноша, одетый в знакомое царское одеяние, шагнул из-за бархана.

Девушка пошатнулась, едва не теряя сознание при виде принца.

– Ты… Ты мёртв?