Осталось только понять, к какой группе принадлежал Штолин. Опыт подсказывал Гурову, что, отойдя от дел, Степан Матвеевич не превратился в старого параноидального брюзгу и не терял формы ни на миг. Эти его копченые судаки с волжским гостеприимством – декорация, а замашки старомодного шерифа – продуманный образ для наивного молодняка вроде Юдина.
Настоящий Степан Матвеевич Штолин был описан в шикарном альбоме с биографиями лучших следователей страны, который Мнистерство внутренних дел Российской Федерации выпустило в позапрошлом ноябре, ко Дню сотрудника органов. Про Штолина там было сказано, что он не только раскрыл ставшее хрестоматийным «дело Геллы» Сониковой, но впоследствии специализировался на преступниках с ПТСР в острой и хронической форме. Раскрыл несколько серий изнасилований, спас четырех похищенных детей, посадил в «Черный дельфин» Файера – фаната «Фиксиков» и поджигания детских садов. Степану Матвеевичу приходилось сражаться один на один с олимпийским чемпионом сборной России по вольной борьбе, быть приманкой для знаменитой многодетной матери Леры Лески, душившей оставшихся на островах с ночевкой рыбаков. Так что Гуров ни секунды не сомневался, что почти комичный образ стиляги-шерифа, Клинта Иствуда на пенсии, рыбачащего на Волге и коптящего судаков на прогоревших углях, – лишь маска, настоящими в которой были только усмешка под седыми усами и лед проницательных голубых глаз.
Глядя, как Крячко и Штолин беседуют о преимуществах самодельных блесен, Гуров прочитал сообщение от Верочки: «По слухам, С. М. Штолина “увели” из следователей за то, что копался в эпизодах домашнего насилия даже в статусных семьях. PS Петр Николаевич спрашивает, во что вы вляпались!»
«Пока сами не знаем», – напечатал Гуров.
В этот момент из окна кухни высунулась дородная, покрытая сплошь клубничными веснушками женщина средних лет:
– Степан Матвеевич! Грузди мои заветрятся. И молодежь у вас там бойкая. Того и гляди, съедят все!
– Время обедать, юноши! – Штолин улыбнулся новым знакомым и Юдину. – Илья, вы здесь не впервой. Ведите! Мы с сударями судаками прибудем позже!
– Нас используют, – сказал Гуров, наклонившись к Крячко у дверей в банкетный зал гостиницы.
Тот согласно кивнул:
– Причем внаглую. Попались мы этому старику, как рыба в сети. Тоже мне! Великий, могучий добрый волшебник. Ээх!
– Найдем на него управу. В перерыв от причинения разумного, доброго, вечного съезжу почитать о его подвигах на благо отечества в архив.
* * *
Обед был таким дивным, что лишил Гурова утренней настороженности. Наваристая уха согрела его, как баня на даче тестя. А пряная малосольная сельдь под тонким слоем нарезанного кольцами молодого лука и порубленного дачного укропа, капуста, квашенная с клюквой и медом, грузди и бочковые помидоры из погреба Штолина и копченые им судаки убедили его в правоте Крячко, смакующего закуску из острых баклажанов с грецкими орехами и кинзой на домашнем ржаном хлебе с тмином.
– Надо скорее звонить начальству! Отчитаться, на какую каторгу оно нас из-за своей ангины отправило! Пусть, – он подцепил вилкой пару маринованных лисичек, – мучится!
– Есть из-за чего страдать, – подтвердил Юдин, выкладывая на тарелку жареную икру карася с яйцом, – бренд Made by Shtolin знаменит даже в Лондоне.
– А говорят, скромность выгодно отличает людей в провинции, – покачал головой Крячко.
