– Мне очень жаль, мистер Леонидис, если вы подумали, что я предположил нечто подобное. Но мы должны знать все факты. А теперь, боюсь, я должен задать вам несколько довольно деликатных вопросов. Они касаются отношений между вашим отцом и его женой. Они были счастливы вместе?
– Насколько я знаю, совершенно счастливы.
– Не ссорились?
– Думаю, нет.
– У них была большая разница в возрасте?
– Это правда.
– Вы, извините меня, одобряли второй брак отца?
– Моего одобрения не спрашивали.
– Это не ответ, мистер Леонидис.
– Поскольку вы настаиваете, я скажу, что считал этот брак неразумным.
– Вы спорили об этом с отцом?
– Когда я о нем узнал, он уже был свершившимся фактом.
– Для вас это стало потрясением, а?
Филипп не ответил.
– По этому поводу возникала какая-то неприязнь?
– Отец был абсолютно свободен поступать так, как ему нравилось.
– Ваши отношения с миссис Леонидис были теплыми?
– Конечно.
– Вы с ней друзья?
– Мы очень редко встречаемся.
Старший инспектор Тавернер сменил тему.
– Вы можете мне что-нибудь рассказать о мистере Лоренсе Брауне?
– Боюсь, что нет. Его нанял мой отец.
– Но его наняли учить ваших детей, мистер Леонидис.
– Это правда. Мой сын переболел детским параличом – к счастью, в легкой форме, – и нам не советовали отправлять его в обычную школу. Отец предложил, чтобы они с моей младшей дочерью Джозефиной занимались с частным учителем. Выбор в то время был довольно ограниченным, так как такой учитель должен был быть освобожден от службы в армии. Рекомендации этого молодого человека были удовлетворительными, отец и тетя (которая всегда заботилась о благополучии детей) были довольны, и я согласился. Могу прибавить, что у меня нет претензий к его преподаванию, оно было добросовестным и адекватным.
– Он проживает на половине дома вашего отца, не здесь?
– Там было больше места.
– Вы когда-нибудь замечали – сожалею, что приходится задавать этот вопрос, – какие-либо признаки интимных отношений между Лоренсом Брауном и вашей мачехой?
– У меня не было возможности заметить подобные вещи.
– Вы слышали какие-то сплетни или слухи на эту тему?
– Я не слушаю сплетен и слухов, старший инспектор.
– Очень похвально, – заметил Тавернер. – Значит, ничего не видели, ничего не слышали и ничего не скажете?
– Если хотите, можно выразиться и так.
Старший инспектор встал.
– Ну, большое спасибо, мистер Леонидис.
Я незаметно вышел из комнаты вслед за ним.
– Фу, – произнес Тавернер, – какой бесчувственный человек!
– А теперь, – сказал Тавернер, – мы пойдем и поговорим с миссис Леонидис. Ее сценический псевдоним Магда Уэст.
– Она хорошая актриса? – спросил я. – Я знаю ее имя и, кажется, видел ее в различных спектаклях, но не могу вспомнить, где и когда.
– Она – одна из так называемых «почти успешных», – ответил Тавернер. – Раз или два исполняла главные роли в Уэст-Энде и добилась большой известности в репертуарных спектаклях: она играет в небольших театрах для интеллектуалов и в воскресных клубах. Дело в том, я думаю, что ей мешало отсутствие необходимости зарабатывать этим на жизнь. Миссис Леонидис могла идти играть туда, где ей нравится, и иногда вкладывать деньги и финансировать тот спектакль, в котором ей понравилась определенная роль, обычно совершенно ей не подходящая. В результате из профессионалов она отчасти перешла в любительский класс. Миссис Леонидис хорошо играет, учтите, особенно в комедиях, но менеджеры не слишком ее любят. Они говорят, что она чересчур независима, причем скандалистка: вечно затевает ссоры и любит интриги. Не знаю, в какой мере все это правда, но она не слишком популярна среди своих коллег-артистов.
