Это был последний день летней сессии: когда дышится небом, травой, а не пылью библиотеки. Алина невольно вспомнила «хорошую девочку Лиду», когда вылетала из здания университета. Приятное головокружение от того, что можно даже подумать, чем бы заняться, прежде чем уныло отправиться за очередным учебником. Мир вокруг казался ей таким огромным после 5 метров комнаты общежития. И солнце было желанным другом, а не злым раздражающим монстром, поедающим последние капли свежего воздуха и удушающим хуже Фихтенгольца.
К счастью, план на вечер был давно обдуман: в главном здании Университета давали концертное исполнение «Кольца Нибелунга» под управлением великого маэстро, бессменного руководителя Мариинки.
А до этого днем была лекция по антропологии народов центральной Африки. Несмотря на свою крайнюю неприязнь к центральной Африке, Алина решила пойти, потому как антропология входила в сферу ее ненаучных интересов
Лекция оказалась неожиданно интерактивной, народ разделили на группы и даже давали разные задания для большего погружения в быт и образ жизни диких товарищей из джунглей.
Группа Алины подобралась на редкость приятная, воспитанная и с хорошим чувством юмора, словом, они прекрасно провели время, повеселились и даже развлекли всех не очень-то интерактивных антропологов.
Федор тоже был в этой группе. Совершенно неожиданно для себя Алина осознала, что никогда раньше не замечала его ни на занятиях, ни в кафе – вот она, пыль библиотеки, затуманивает взор, подумала она.
На вечернем концерте Федор оказался с томиком Саган в оригинале. Aimez vous Brahms – сказал он, протягивая Алине сокровище, c большими усилиями раздобытое в столь сжатые сроки.
Пока они шли до ее auberge9 после веселой Африки, Алина совершенно случайно упоминала Саган и жаловалась, что не могла найти в оригинале именно «Брамса», хотя, надо признаться, один поход в «Дом книги» нельзя назвать подвигом «найти и не сдаваться».
– Да, конечно. Et Sagan, Sagan j’aime même plus10.
На следующий день в Университете было скучное, но необходимое мероприятие, предполагавшее присутствие всех студентов курса в актовом зале в течение полутора невыносимых часов жажды жизни за пределами каких бы то ни было зданий в такую пору
Мероприятие прошло примерно наполовину, когда Алина получила скомканный листок, переданный с соседнего ряда. Открыв его, она обнаружила: «Скунс без хвоста (зачеркнуто НС), хочет напиться (мелким шрифтом внизу) чаю». Послание было проиллюстрировано в стиле детских загадок, хотя скунс был больше похож на бобра, но чай, надо отдать должное художественным способностям Федора, различить было можно, именно чай, потому что было в этой чашке с дымящейся жидкостью что-то узнаваемое, кустодиевское.
Смышленой Алиной в ответ было отправлено следующее: «Mama sans ama11, oi, оса» (с зачеркнутой «а») и нота «си» (была изображена часть нотной книги).
Федор из этого легко заключил – moi aussi12.
Следующая записка содержала призыв к действию:
«А – оболочки человека у древних египтян, chez – город у греков, а у нас – транспорт, ее державное течение, прилаг.»
После расшифровки «в 7, у метрополитена», «Невский проспект» был покорен без раздумий.
Мероприятие подходило к концу, когда Алина отправила ответ: «Сова в Вини Пухе с рядом изображенным флагом Франции», что было, конечно, гуманнее странных египтян и незаметно для него самого вызвало у Федора улыбку: ça va
