Сквозь цветное стекло - страница 2

К вечеру картина становится таинственней…

Вдоль колонн прохаживаются какие-то экзотические существа. Вот полноватый, в непривычно свободных одеждах, длинноволосый, седой, подчеркнуто горделивый «барин» с жестами фокусника, явно желающий обратить на себя внимание. Вот худенькая девушка, прехорошенькая, гибкая, как лоза, с огромными черными глазами-маслинами, словно балерина из сказки о стойком оловянном солдатике, на локте – пакет, а из него – вязальные спицы… Вот со своей молоденькой напарницей – стареющий щеголь в оранжевом, с дрессированной птицей на плече… А вот очень колоритная, крупная, но легкая в движениях игривая дама яркой армянской наружности, запыхавшись, подлетает к намеченной цели и, достигнув ее, вдруг начинает хохотать сочным раскатистым меццо-сопрано! А это сбегает по ступенькам юркий колобок со скрипкой под мышкой, отмахиваясь от оклика, – торопится! Все ярко, броско, неожиданно, дерзко и выглядит дягилевским спектаклем в костюмах и декорациях Бакста, разыгранным на подмостках под открытым небом. На самом же деле – это происходит в реальной жизни у подножия Зимнего театра, в декабре 1966-го. Действующие лица – артисты концертно-эстрадного объединения, они собираются «на выезд» у служебного входа, т. е. ждут автобус, который повезет их выступать в какой-нибудь санаторий, а пока они просто общаются друг с другом. Каждый – подчеркнуто индивидуален, ярко выражен и почти каждый безмерно самолюбив – АРТИСТ! Совсем скоро это объединение будет преобразовано в филармонию, состав творческого коллектива постепенно поменяется, пополнится молодыми исполнителями классического репертуара, но фундамент этого будущего уже заложен, и можно строить дальше.

Первые директор Семен Георгиевич Инкин и художественный руководитель Давид Григорьевич Гершфельд – близнецы-братья: оба одного росточка, невысокие, оба демократичные, общительные, шустрые, инициативные, но каждый – себе на уме! Придя как-то с мужем к выезду на концерт, сама еще безработная, я стояла в толпе артистов в служебном фойе, когда откуда ни возьмись к ней подошел веселый разбитной мужичок в клетчатой ковбойке. Заметив новое лицо, рубаха-парень спросил, кто это. Меня представили, и он тут же, не раздумывая, душа нараспашку, предложил: к нам, к нам! Подняв бровь, я ответствовала, что мое место – на телевидении! Когда он распрощался и ушел, я в свою очередь спросила, кто это.

– Директор! – отвечали мне с хохотом.

С худруком мое знакомство произошло позже, хотя именно по его инициативе мы оказались в Сочи: муж был приглашен на прослушивание и по результату принят солистом-пианистом и концертмейстером. Уже в качестве редактора студии телевидения я пришла к Давиду Григорьевичу, чтобы расспросить его о формировании филармонии, творческом составе и задачах, которые он ставит, и информировать об этом важном событии наших телезрителей. Многие годы мы будем связаны творчеством, оба родоначальника станут нам близкими людьми, ведь наши биографии будут складываться с их участием. А они относились к артистам с уважением и пониманием, хотя обладали опытом далеко не однозначным, часто не созвучным: один – административный работник, заведовавший отделом пропаганды Горкома КПСС, другой – совсем не кабинетный, не привыкший к подчинению кому бы то ни было, творчески непредсказуемый композитор – народный артист Молдавской ССР. Но именно их совместными стараниями формировалась филармония, приглашались в коллектив выпускники лучших консерваторий страны, благодаря им в город на гастроли приезжали выдающиеся исполнители, дирижеры, симфонические оркестры, театры.