– Подстрелила крольчонка прямиком у его норы, – рассказала мне сестра. – Развесил уши, не ожидал никакой угрозы.
Это явно не тот, что глядел на нас вчера по ту сторону оврага, я мог это понять. Мясо очень приятно легло на язык, после него уже и не захотелось перекусывать сушеными дорожными яствами.
Вода подходила к концу, но мы отыскали источник питьевой воды. Мы шли, стараясь прислушиваться ко всему, что происходило вокруг нас. Пытались услышать звук ручья, старались услыхать птиц или каких других животных, ибо звери часто обретаются именно около источников воды. Однако лишь во второй половине дня нам посчастливилось обнаружить ручеек чистой питьевой воды. Мы набрали воду в те меха, что уже опустели. Но сразу же пить их, разумеется, было нельзя. Самый верный способ, которым мы могли воспользоваться в походных условиях – прокипятить воду. Именно на случай кипячения мы позаботились о небольшом котелке, который все это время занимал место в моей сумке, но отнюдь не зря. В этот самый котел мы вылили воду из источника, а потом поставили на огонь.
Солнце ушло за тучи окончательно, теперь начало дождя превратилось в вопрос времени. Верхушки деревьев принялись покачиваться под порывами ветра, который усиливался от часа к часу. Но в самом лесу спокойно. Животные чувствовали приближение непогоды и спешили в укрытия.
Следовало нам, конечно, взять с собой ткань, чтобы устроить навес. Однако, на счастье, дождь оказался легким, а тучи не разразились бурей, ураганом, неистовством в высоком небе. Под дубом мы нашли хорошее место. Достаточно просторно и сухо. Нам очень повезло найти это дерево, дуб раскинул свои могучие ветви на многие футы от крепко вросшегося корнями в почву ствола, обеспечив двоим странникам вполне достойное укрытие от непогоды.
Капли дождя стучали по листве, будто в такт некой красивой мелодии. Мы слушали, шептались, пока вода на костре нагревалась и становилась пригодной для употребления. Ели то, что оставалось с утра. Дождь усилил запахи вокруг. Трава, листва, зеленая жизнь, что раскинулась вокруг нас. Лес был единым живым организмом, он дышал, а мы были внутри этого огромного организма. Тоска по дому во мне в тот вечер боролась за место с волнением и желанием увидеть много нового и причудливого. Но я также чувствовал, что мой дом рядом с моей сестрой. А моя сестра здесь, слушает те же звуки барабанящих по листьям капель, вдыхает те же славные ароматы живого мира. В конце концов, дом это вряд ли какое-то здание, это не комнаты, потолок, стены да крыша. Дом – это, в первую очередь, близкие люди. Без них любое здание, выстроенное из самого крепкого камня, не будет казаться чем-то крепким и надежным. И, тем не менее, грусть по временам детства, когда мать была с нами, никуда не делась. А могла ли он уйти внезапно.
Следующую пару дней мы шли по влажной после дождя траве. К утру он перестал лить, а наша водица остыла. Испробовав на вкус, Хилда отметила, что вода пригодна к употреблению. Мы наполнили ею бурдюки. Уговорились, при этом, по возможности ограничивать употребление, чтобы имеющегося хватило на более продолжительный отрезок времени.
Мы встретили на своем пути группу оленей. Хилда заметила их первой.
– Стой, – прошептала девушка.
– В чем дело? – я спросил, остановившись, как она и сказала.
– Смотри.
Хилда пальцем указала в сторону небольшого пролеска между стволами деревьев. Троица существ ростом, наверное, немного выше меня, без рогов. Рыжая шерсть усеяна белыми круглыми пятнышками, хвост, как таковой, отсутствовал, а заменял его небольшой отросток. Большие уши на голове как будто легонько подрагивали при изящном перемещении. Все трое были взрослыми особями.
