Сквозь тьму к тебе - страница 13

Тот стоял и не двигался.

Неужели убийца видит ее?

От этой мысли мне стало холодно. В то же время я почувствовала небольшое облегчение – так я не схожу с ума?

Но в глазах этого мужчины не было ни капли страха.

– Мари, ну что, почему молчишь? – Продолжала Марта.

Я посмотрела на маму.

– Ах да, ты же не можешь разговаривать с призраком, когда рядом люди, которые не видят его. Верно?

Я незаметно кивнула. Было страшно, но не так, как в больнице: сейчас я была окружена людьми. Но присутствовал другой страх: если я поведу себя как-то странно, люди решат, что я сумасшедшая. Поэтому у меня не было выбора – я просто сидела и молчала. В то же время по коже разливались мурашки.

– Что ж, можешь не отвечать. Сегодня я говорю, а ты слушаешь, – Марта улыбнулась, и мне стало еще более некомфортно.

Поежившись на кресле, я снова посмотрела на убийцу.

– Номер три, – послышался мой голос.

Неуверенный, тихий, полный страха голос. Мне стало страшно жить.

Сотрудник сделал пометку в своем блокноте.

– Еще пару вопросов, и мы вас отпустим, – сказал он.

Конечно, мне не хотелось отвечать ни на какие вопросы. Я лишь ждала момента, когда окажусь дома, спрячусь в своей комнате, укроюсь одеялом и усну. Надолго. Может, навсегда.

Страх, который поселился у меня в сердце, был настолько велик, что я даже представить себе не могла, как от него избавиться. Больше не было представлений о том, что я хочу делать: чувствовала себя ничтожной песчинкой в огромном океане.

Когда я выходила из комнаты, Марты уже не было.

Оказавшись дома, я захотела принять ванную. Я оставила ее наполняться водой и вернулась в комнату. Я разделась и встала перед зеркалом в одном белье.

На меня смотрела девушка – неуверенная в себе, скованная, истощенная. В глазах ее читалась печаль и страх. А еще капля надежды. Она была бледной, темные круги под глазами стали отчетливей. Синяки все еще украшали тело – руки, ноги, живот… Исхудавшая, еле держащаяся на ногах. Я смотрела на нее и не видела ни капли схожести с той, которую видела раньше в этом зеркале. Отойдя от него подальше, я снова взглянула на отражение. Ничего не менялось.

– Какая страшная…

Я подошла и накрыла зеркало покрывалом. Затем поплелась в ванную – вода почти доходила до краёв. Я залезла в нее, выплескивая воду за бортики. Погрузившись с головой, я опустилась на дно ванной.

Раз, два, три…

Мне так страшно.

Четыре, пять, шесть…

Я ничтожество.

Семь, восемь, девять…

Зачем я нужна в этом мире?

Десять, одиннадцать, двенадцать…

Может, мне стоит уйти?

Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать…

Мама, папа… вы мне поможете?

Шестнадцать, семнадцать, восемнадцать…

Резкий вдох.

– Страшное зрелище, – скучно сказала Марта, смотря на меня, она сидела на краю ванной. – Ты что, убить себя хотела? Думаешь, это так легко?

Громкий смех разлился по комнате.

– А не считаешь это эгоизмом, дорогая? Ты хоть представляешь, как это глупо?! – она сорвалась на крик. – Кого-то, кто страстно хочет жить, убивают. А кто-то сам – добровольно – готов отдать свою жизнь. Это нечестно!

Я посмотрела на нее со страхом и тихо произнесла:

– Ты ведь сама не хотела, чтоб я жила. Я помню, в больнице ты пыталась…

– Девочка моя, – перебила Марта, – не нужно воображать, что тебе все известно. Знаешь, – она сделала вид, что задумалась, – я просто передумала. Смерть – это слишком просто.

– Что ты от меня хочешь? Зачем приходишь?

– А ты спроси саму себя. Спроси, – она ткнула меня в грудь. – Себя, – новый толчок.